Сообщений в теме: 16

[Михаил Самороков]

 

 

Здесь я буду размещать свои произведения.Памяти Андрея Круза.

 

Солдат, не думай.

 

 

Раз-два-три!
Вдох, выдох, удар. Клевец проламывает кость черепа, выдёргивается без усилий - конструкция такая. Клевец не застрянет, четырёхгранное жало выходит с еле слышным влажным чавканьем. И - по новой...
Раз-два-три!
Главное - не думать. Солдат, не думай! Наш девиз - "МПМ". Мысли пачкают мозги. Раз-два-три! И очередной дохляк падает под ноги, уже не опасный, уже просто дохлый. Автомат за спиной, шесть магазинов в разгрузке, "Глок-Тактик" на поясе слева, рукоятью вперёд, на правом бедре - "Пернач" с увеличенным магазином. Весь огнестрел с пэбээсами, но стрелять нельзя - дохляки на звук наводятся почище военных радаров. Только в крайнем случае, только если зажмут толпой.
Раз-два-три!
Мы чистим город. Мы убиваем дохляков, а они убивают нас. И мы проигрываем, потому, что нас, незаражённых, осталось всего ничего. Нас просто едят. Вот ведь какая подлость - мы жрём, чтобы жить, а дохляки живут, чтобы жрать. Их больше. А патронов - всё меньше и меньше.
Раз-два-три!
Солдат, не думай! Думать нельзя, иначе однажды ты просто не встанешь с койки. Просто не захочешь вставать. Потому, что это бессмысленно. Потому, что завтра ты можешь проснуться уже немножко не таким, как был вчера. Уже дохлым. И будешь жрать своего соседа. Или он - тебя. Лучше всего от таких мыслей помогает простой механический труд. Убивай, солдат.
Раз-два-три!
Мысли привычно короткие, как заученное движение. Раз-два-три! Когда я устану, меня сменит идущий за мной стрелок. Я возьму арбалет-пневматик, с магазином на пять болтов. И буду контролить бок и спину колонны. Сегодня у нас простой и привычный маршрут. Свой район, я тут вырос. Раньше нас бросали на усиление в другие части Города. А потом группа Масяни гробанулась в спальном районе на периферии. Кто ж знал, что Масяня там отроду не бывал. Город большой, я не все районы хорошо знаю. И Масяня тоже не знал, что зайдут они в глухой квадрат многоэтажек, и там их припрут толпой. Мы не вернулись за той группой. Это только в книгах и фильмах спецназ своих не бросает. А в жизни всё совсем по-другому. Да и не за чем возвращаться. От группы не осталось даже костей - дохляки их зачем-то забирают с собой.
Немногие оставшиеся биологи так до сих пор и не смогли определить причину заражения. Шесть месяцев, две недели, три дня. Четыре часа. Цивилизация просто рухнула пол-года назад, и уже не поднимется. Нас всё меньше с каждым днём. Мне не страшно. Просто как-то вдруг я отчётливо понял, что это - всё. Наверное, я сдался в душе. Но я каждый день встаю с кровати, и иду чистить свой Город. Иду убивать. Мне так легче.
Солдат, не думай!
Раз-два-три!
Раз-два-три!
Раз-два-три

[Михаил Самороков]

*Палочки*

Лукаш пребывал в благостной неге. Баня, полкило водки под шашлык, чистое исподнее, выстиранный и высушенный до хруста комбез, сигарета с вишней, и неунывающий Боб Марлей создавали иллюзию счастья. Там, внизу, на первом этаже офиса клана Свобода, вовсю шёл ПХД. Парко-хозяйственный день. Миха Бешеный, неутомимый генератор случайных чисел, авантюр, и всяких проблем, устроил генеральную уборку на всей! территории Складов.
- Чистота - залог здоровья! - провозгласил Миха лозунг, и первым взялся за лопату и грабли. Остальные свободовцы поначалу покрутили пальцем у виска, и разошлись. Однако, после того, как результаты Михиной работы начали становиться всё более зримыми, весёлая гоп-компания начала втягиваться в совместный труд для общественной Михиной пользы. В итоге, за неполную неделю Военные Склады превратились если не в стерильную операционную, то во что-то, близкое по сути, и по виду. Скряга даже расстарался на несколько ящиков с краской, и всё, что можно было выкрасить, было выкрашено. Кое-что даже по два раза. Теперь некоторые постройки могли вызвать заикание у художников-экспессионистов, ибо красить под травой оказалось не только весело, но и креативно. Боксы с техникой вообще раскрасили во все цвета радуги, и теперь на них даже вороны боялись садиться.
Вообще-то, у клана "Свобода" уже дано шла непримеримая война с кланом "Долг", но изредка устанавливалось шаткое перемирие. Как сейчас. Заглянувшие на огонёк долгари поначалу впали в ступор, а потом с полчаса ржали. Примерно треть Долга, примчавщаяся на вызов по рации, сначала распугала всю аномальную живность в округе своим гоготом, а потом тоже впряглась в работу по очистке территории. Договоривший предварительно, что во время будущего перемирия уже свободовцы прибудут на субботник в Бар.
А сегодня были завершающие штрихи, баня для отработавших, и вечерний гаштет с концертом живой музыки. Миха был музыкантом, и даже в Зоне умудрился сколотить блюз-бэнд. Где подвизался в качестве то ли гитариста, то ли барабанщика. Бешеный пока ещё так и не определился, кем ему хочется быть.
Лукаш в числе первых посетил баню (лидер клана, как-никак), переоделся, и провел дегустацию мяса, и лёгкую премедикацию перед основной частью праздника. Внизу домывались последние метры и так уже чистого до зеркального блеска пола, надевались парадно-выходные экзоскелеты, и вездесущий Миха орал на всех, требуя немедленно найти его барабанные палочки. Которые он же куда-то сам и засунул, а виноваты были все, кроме Лукаша. Потому, что Лукаш и нашёл эти самые барабанные палочки в здании ДК в Припяти, и торжественно подарил их Михе на его день рождения. Миха носился с этими палками, как с писаной торбой, ежедневно полировал их, холил, нежил, и, кажется, даже спал с ними. А теперь вот предмет обожания был где-то утерян. Беда-а-а-а...
Лукаш с удовольствием потянулся, добил "вишенку", и решил спуститься вниз, дабы посмотреть на изрыгающего матюки Миху, ищущего свою прелесть. И тут датчик аномалий не просто пискнул. лоцируя аномалию. Не-е-ет, датчик аномалий захлебнулся тревожным верещанием, означавшим наличие весьма опасной аномалии не где-нибудь, а прямо у Лукаша под ногами. В его, мать его, офисе!Точно в центре экрана, но, почему-то указывающий расстояние до аномалии аж целых два с небольшим лихуем метра. Лукаш секунду тупо пялился на экран датчика, пытаясь сообразить, а как такое вообще возможно, а потом до него дошло. Аномалия была точно под ним, на первом этаже. В Михиной комнате.
Как Лукаш оказался внизу, он сам точно не помнил. Возможно, странгрессировал. Перед дверью столпились свободные от текущих дел свободовцы, и Миха. Бешеный был слегка бледен и весьма озадачен.
- Пи...ц ботинку! - пробормотал Миха, косясь на внезапно возникшего из ниоткуда Лукаша.
- Может - "котёнку"? - спросил Витя Травка, ещё то чудо, тупой, как псевдогигант, и примерно такой же сильный. Собставенно, только поэтому его ещё не выгнали из клана.
- Нет, котёнком я не бросался - изрёк Бешеный. - Я ботинком в него кинул, а оно - вон оно как...
Лукаш решительно растолкал столпившихся бойцов, и заглянул в комнату Михи. И офигел. А там было от чего.
Посреди Михиной комнаты лежал Михин же штурмовой экзоскелет, который Бешеный надевал только тогда, когда надо было поколотить понты на приезжих. Без одного ботинка. Второй ботинок, по-видимому, начисто изменил свою форму, а заодно, и агрегатное состояние. Просто ртутно поблёскивающая лужица, постепенно исчезающая. А над лужицей в воздухе вращались те самые злополучные барабанные палочки из припятского ДК "Энергетик". Медленно так вращались, строго по часовой стрелке, зависнув в воздухе на высоте примерно полуметра. Палочки чуть потрескивали и слегка искрили. Да палочки ли? Ибо детекторы аномалий голосили у всех, поэтому Лукаш рывком вытащил свой, ткнул кнопку "вкл", он же и "выкл", и нервно скомандовал всем присктствующим заткнуть свои матюгальники. В наступившей тишине еле слышно потрескивали палочки, и тихонько шипела, исчезая, ботинковая лужица.
- Ну?- Лукаш уставился на Миху.- Это чё за херня?
- А шо ты у меня спрашиваешь? - начал заводиться Миха. - Это ты мне их подарил, забыл?
- Я тебе палки дарил. Барабанные. - Лукаш секунду подумал, и уточнил - Деревянные. А это - нихера не палки. Это аномалия какая-то. Вот я тебя и спрашиваю.
- Да фиг его знает, Лука! - Бешеный нервно дёрнул плечом. - Я искал эти сраные палки везде, а они за экзуху закатились. Ну, вытащил я эзу на середину комнаты, на пол швырнул, контейнер для артефактов раскрылся, и тут - херак и бомба на ирак. Меня отшвырнуло в коридор сразу, и, по-моему, нехило так тряхнуло типа током. Тут ботинок под ноги попался, я и кинул... И всё. Ты прибежал, и начал вопросы идиотские задавать.
- Что в контейнерах? - осведомился Лукаш. - Эти палки не просто так стриггерились в аномалию. Так что там у тебя?
- А я - х..й его знает, я толком и не помню. "Ночная Звезда" и "Бусы" точно есть, а может и не "Бусы" - буркнул Миха. - Хочешь, сам посмотри. Я не хочу.
- Давайте я посмотрю! - предложил Витя Травка, и тут же, не дожидаясь ответа, шагнул в комнату. Лукаш просто не успел ничего сказать.
Палочки вдруг замерли, между ними проскочила зелёная искра, и Витю с размаху припечатало в потолок. А потом - в пол. В пол Травку шмякнуло несколько под углом, поэтому он оказался рядом с дверями, и тут же огрёб от Лукаша смачного пендаля.
- Ты дебил? - нервно оседомился Лукаш, сграбастав неудачливого экспериментатора за шкирку, и рывком вытащив его в коридор. - Впрочем, что я туплю. Это не вопрос, это утверждение! Ты - дебил. И не просто дебил! Ты - дебил, бл...дь! Знаешь, кто такой дебил? Это ты! Тебе что, ботинка было мало?
- Так это не мой ботинок - промямлил Витя, осторожно ощупывая голову. - Это ты на Бешеного кричи. Это его ботинок растворимый, а у меня с ботинками всё в порядке.
Лукаш только вздохнул. Сказать было нечего. Да и что тут скажешь? Дебил жеж.
- Не так а шо делать будем? Мы же бух...э-э-э-э... праздновать собирались. Концерт, все дела... - Миха озирался по сторонам. - Я ж новую песню выучил.И Котэ придёт, он обещался. Мужики, а давайте ну их нахер, те палки. Я дверь закрою, и пусть себе висят. До утра. А утром Сахарову звякнем, пусть изучает. Жрать охота, спасу нет.
В этот самый момент палочки вдруг снова перестали вращаться, снова искра, щелчок, и палочки с деревянным стуком упали на пол, и покатились к выходу. Естественно, Миха отскочил назад, как раз на поднимающегося с пола Травку. Миха не обладал внушительной комплекцией, однако, семьдесят пять килограмм есть семьдесят пять килограмм. Плюс защитный комбез "Заря-У", плюс Глок-тактик на бедре, плюс полные штаны адреналина. Витю впечатало уже в стену, на чистый пол посыпалась штукатурка.
- Ну вот - грустно констатировал Бешеный. - Опять наср...намусорили. Витя! Ты мудак! Чё расселся? Бери тряпку, убирай давай! И не путайся под ногами.
Миха вошёл в комнату, неторопливо достал детектор аномалий, и включил его. Детектор пискнул, как бы давая понять, что работает, но тревожных алярмов выдавать не спешил.
- Ну вот! Теперь снова всё, как было! - радостно констатировал Миха, наклоняясь над палочкамиж. Лукаш взрогнул, и непроизвольно зажмурился, но Миха уже бережно прижимал к груди свою новую игрушку.
- Это ж не просто палочки! Это же умклайдет! - гордо выдал Бешеный столпившимся в дверях соклановцам, опасливо заглядывающим в комнату.
- Чё? - не понял Лукаш. - Кум...умк... это что за еблысь?
- Эй! - Миха был поражён - Умклайдет! Ну? Волшебная палочка! НИИЧАВО, Стругацкие-братья, "Понедельник начинается в субботу" Ну же! Вы что, Стругацких не читали? Эх вы, серость...
- Слышь ты радуга, ты тише будь, ага? - прогудел Серёга Кременянин, такой же здоровый, как Витя, но не в пример умнее. - Мы, возможно, семинариев и не кончали, но вот тебя кончить запросто устроим. Или на тебя...
Миха, не слушая никого, и ничего, лихорадочно пытался запихнуть палочки в контейнер для артефактов. Те, естественно, не влезали. Но Миха не отчаивался. Плюнув на затею поместить палочки в стандартные напоясные контейнеры, Бешеный вытащил из под дивана, заменявшего ему ложе, длинный футляр научного контейнера для новых прототипов оружия, вытряхнул оттуда невесть как оказавшуюся там, и давно потерянную снайпером клана Митей Хайфаем, снайперскую винтовку Драгунова, и бережно уложил туда драгоценные палочки.
- Это не аномалия! - гордо резюмировал Миха. - Это новый артефакт! И открыл его я! Завтра же - на Янтарь! К Сахарову! Будем изучать свойства. А назову я этот артефакт "Умклайдетом", само собой.
Миха поднял оставшийся ботинок, недоумённо покрутил его в руках, и с фразой "а нахрена он мне теперь" отправил его в полёт вдоль коридора. Недолгий полёт, надо сказать. Ибо из-за угла появился Витя Травка, собираясь то ли позвать всех на празднование, то ли действительно вытереть разлетевшубся штукатурку. Встреча Витиной головы и ботинка закончилась полной победой последнего. Витя финишировал на полу, ботинок улёгся рядом. Лукаш уже просто не мог ни смеяться, ни плакать. Просто посмотрел на Бешенного, потом на Витю, и вышел из здания. Пора было начинать заканчивать День Чистоты.
Вечер в Зоне только начинался...

[Михаил Самороков]

Детектор.

С самого утра у Лукаша было хорошее настроение. С чего? А просто так. Прямо после развода (сразу же!) зашёл Миха и своими руками! прикрутил к стене портрет Че саморезами. По бетону. На этом трудовой энтузиазм Михи не закончился. Лукаш послушал бодрые звуки перфоратора, решил, что это "жу-жу-жу неспроста", и пошёл вниз разбираться.
К этому времени Лукаш переселился из "комнатки налево от лестницы"в "комнатку направо от лестницы". Захотелось чего-то новенького. А через неделю в клане появился новенький. И уже через пол-года Скряга поселил его сначала прямо в складе, а потом и в собственной комнате. А сам наконец-то осуществил свою мечту, и открыл филию Свободы на Радаре. Благо, для этого имелось весьма удобное местечко - вход в очередную военную базу в скалах. Кого там раньше только не было. Но все как-то не приживались. А вот Скряга прижился сразу.
Лукаш оторопело взирал на лист титанола, прикрученный к стене дюбелями-десятками. Сам Миха деловито прикручивал к титанолу такой же по размеру лист полиармид-волокна с бодрой надписью "Головой ударяться здесь!". Место для удара головой было выполнено с особой тщательностью, и представляло собой плакат с очередной надписью "Убей в себе быдло - спаси Родину". Слово "быдло" было перечёркнуто, и над ним специально коряво от руки краской было написано "тыбля".
- Ну и что это за авангардизм? - хмуро поинтересовался Лукаш.
- Это сюда я теперь буду кидать всякие тяжёлые предметы! - гордо проинформировал Лукаша автор творения.
- Не, ну а шо - неопостмодернизм!
- Хуйня это, а не нео...непост...тьфу ты, блядь! - Лукаш в сердцах сплюнул на пол. - Ты прибор доделал?
- А то! - Миха просто-таки лучился самодовольством. - И не просто доделал, а ещё и проапгрейдил!
Лукаш почувствовал неладное моментально. Михины апгрейды, спору нет, были классными, вот только зачастую положительный результат достигался не сразу, и с некоторыми разрушениями. И членовредительством.
- А вот с этого момента поподробнее! И в деталях. Миха, если прибор...если с прибором хоть...короче, я тебя просто прибью. Или нет, мутантам скормлю! Ты меня знаешь, Бешеный, я тоже могу быть зело злым.
- Не ссы, босс! Мишаня дело знает туго! - Миха сунул шуруповёрт в ящик с инструментами, отошёл на два шага назад и начал любоваться делом рук своих. Про прибор он, похоже, начисто забыл.
Прибором, кстати, назывался новый детектор аномалий, а точнее, рабочий прототип, придуманный и изготовленный совместными усилиями Левши, Шурупа, Новикова, и вездесущего Михи. Миха не смог пройти мимо такого события, не тот это человек. Плодом мозгового штурма трёх великих мастеров отвёртки и паяльника и одного полубога стала жутковатого вида штукенция, состоявшая из бессистемно (на первый взгляд) соединённых оптронных модулей, наноблоков, проводов, экрана детектора "Велес", и двух электронных ламп. Пока что обкатывался сам принцип, поэтому корпуса, как такового, прибор не имел. Основой разработки стала фраза, изречённая Михой в пьяном бреду, и тут же окрещённая Новиковым, как "гениальная гипотеза", на что Миха тогда широким жестом сбил со стола пару бутылок и миску с грибами, пробулькал "Дарю", и отключился.
Сама мысль заключалась в том, что артефакты, являясь порождениями аномалий, сами были теми же аномалиями, но компактифицированными. То есть - свёрнутыми. Ещё Сахаров в своё время доказал, что пространственная мерность аномалий больше трёх, то есть, аномалии, по своей сути, являлись многомерными объектами. И артефакты, порождённые аномалиями, представляли собой изменённую пространственно материю. То есть, три измерения - само собой, а остальные - свёрнутые. О как. Так вот, Миха предположил, что, раз артефакты - это свёрнутые аномалии, то и реагировать на них детекторы должны были, как на аномалии. В качестве эталонного индикатора использовались микроскопические доли артефактов, помещённые в специальные камеры-детекторы. Дальше в дело вступал распоторошённый и переделанный "Велес". Контрольные образцы радостно активировались при приближении к "материнской аномалии", имеющиеся в аномалии "непроявленные" артефакты тут же вылуплялись на свет божий, дальность действия нового прибора теоретически ограничивалась только здравым смыслом. Короче, если новый детектор смог бы адекватно срабатывать на растоянии до ста метров, то появлялась возможность спутникового мониторинга всех аномалий, поскольку, как выразился Миха, "где сто метров, там и сто тысяч, главное - нормально по камертону настроить". Миха был музыкантом.
Поэтому, создание компьютерной карты распределения аномалий становилась реальной, мониторинг "бродячих" аномалий, и сбор артефактов могли бы стать проще и намного безопаснее. Идея тянула на миллионы денег.
Потому Лукаш и нервничал. Люди из "большого Киева" недвусмысленно намекнули лидеру клана о возможных последствиях в случае неудачи. Поскольку, прибор существовал в единичном экземпляре, а Миха уже успел приложить к нему руку, переживать и нервничать имело смысл.
- Ну?
- Шо - ну? Шо ты нукаешь?
- А шо ты шокаешь? Показывай давай. Прибор показывай - уточнил Лукаш. Затем немного подумал и ещё раз уточнил - Тот прибор, который Новиков с Шурупом зашурупили. И который ты проапгрейдил. Всё понятно?
- Да. Мне всё понятно. - кротко ответствовал Миха. Подошёл к сейфу, набрал комбинацию, открыл дверцу и достал... старый радиоприёмник VEF прибалтийского производства.
- Корпус под руку подвернулся, я и приспособил. - Миха начал горячиться - Не, ну так а шо, лучше было б, если бы прибор вообще без корпуса был, да?
Лукаш ткнул пальцем в кнопку "Вкл." и прибор тут же заголосил голосом Боба Марли о том, как он пристрелил шерифа. Лукаш молча смотрел на Миху.
- Ну а шо? Я так подумал - корпус от радиолы, так почему бы детектору и радио не принимать? Вот, на нашу волну настроил.
В эфире Боб Марли таки пристрелил шерифа, и теперь уже Пятница голосила свою Ямайку. Лукаш молча повернулся и вышел. Миха, почуявший неладное, выскочил следом. Лукаш протопал к себе на второй этаж, рывком открыл сейф, достал бутылку водки и сделал несколько крупных глотков. Завернул крышку, сунул бутылку обратно в сейф, и, не глядя на Бешеного, процедил:
- Через пять минут. На входе. Построение. Будем проверять твою радиолу. На пленэре. И если хоть что-то пойдёт не так, я тебя, нахуй, пристрелю. Пошёл вон.
Прибор проверяли комиссией в составе Лукаша - как председателя (и заодно, возможно, палача), Шурупа, собственно, Михи, и Вити Травки. Последний согласился на эту авантюру далеко не сразу. Проверяли на поле перед Складами. Аномалий там водилось не то, чтобы много, зато почти все. По-крайней мере, почти все гравитационные, "Электра", "Жарка", и "Кисель" с "Холодцом" присутствовали. Прибор был переведен в режим детектирования, смешно гукнул и тут же выдал инфу о характере аномалии, об ареале, мощности, наличию (а точнее - отсутствию артефактов внутри), и кучу всякой дополнительной ереси, нормальному человеку нафиг не нужной. В том числе и расстояние. Теперь аномалия лоцировалась за сто метров, а не за пять, как раньше. На экране масштабирование выставлялось автоматически.
- Во! - с уважением сказал Витя. - Сильная штука! Только размер большой. Неудобно с собой таскать такую дуру.
- Да прям! - Миха так и лучился самодовольствам. - Это ж пилотный образец. Следующий будет уже реально приближен по МГ-параметрам к штатному "Велесу".
- Это что за зверь такой - МГ-параметры? - Настроение у Лукаша поднялось, и он снова разговаривал с Михой нормально. Почти нормально.
- Массо-габаритные, само-собой.
- А...
- Конфетку на!
- Эх! - мечтательно протянул Витя. - Скоро ваще в Зону будем, как на прогулку ходить. А раньше - болты, гайки... Ползали на пузе, боялись всего! Помните, мужики?
Витя жизнерадостно захохотал.
- Болты! Гайки!!! Это ж надо! А теперь, по старинке уже и не сможем, наверное. У кого болты есть? Дайте, хоть вспомню, как оно было!
Болтов ни у кого не оказалось. Гаек тоже.
- А ты патронов из магазина нащёлкай - посоветовал Миха.
- О! Голова - с уважением протянул Витюня. Отсоединил магазин и выщелкнул с десяток "семёрок". Первый патрон упал в траву достаточно далеко от активной зоны. Второй - тоже. Миха и Шуруп тут же заржали. Обозлённый Витюня размахнулся и швырнул оставшиеся патроны в направлении "Трамплина". Лукаш просто не успел ничего сказать.
Переменное гравитационное поле "Трамплина" могло действовать постепенно, наращивая силу удара, а могло шарахнуть сильно сразу. Если аномалия давно не разряжалась. Этот "Трамплин" не разряжался, наверное, с момента появления Зоны. И дальше события завертелись со стробоскопической быстротой.
Все патроны попали чётко в активную зону, тут уж Витюня не промахнулся. Патроны тут же сплющило, естественно, вместе с капсюлями. И те, естественно, сработали. Восемь выстрелов раздались почти одновременно, как слаженный залп. Прибор взорвался снопом ярких искр, скорее всего пуля попала в аккумулятор на основе фрагмента "Вспышки". Миха потрясённо посмотрел на продырявленный прибор, на Витюню, потом на Лукаша, и неуверенно улыбнулся. А потом началась вторая часть Марлезонского балета.
На поле водились не только аномалии. Ещё там водились кабаны. И водилось их там гораздо больше аномалий. Но кабаны, в отличие от Витюни, обладали хоть какими-то зачатками интеллекта, поэтому, видя людей и не будучи голодными и злыми, предпочитали спрятаться. Однако, тяжело лежать спокойно в кустах, когда тебе в задницу прилетает пуля калибра семь и шестьдесят две сотых миллиметра. Вот и кабан подумал точно так же. Вылетевшая из кустов живая, чёрная и очень агрессивная топреда потратила ровно полторы секунды на оценку ситуации. А потом атаковала. Кабан умел складывать два и два, поэтому сразу определил, что после именно Витюниного махания руками ему стало больно и некомфортно.
Как и когда Лукаш успел запрыгнуть на бетонные трубы, он не помнил. Миха и Шуруп запрыгнули на трубу мгновением позже. А вот Витя, начисто забыв об автомате на плече, с воплем рванул прямо по полю к болотцу. Кабан нёсся за Витюней, неизбежно нагоняя.
- Пиздец котёнку! - меланхолично сказал Лукаш, рассматривая простреленный и растоптанный прибор.
- Это ты щас что имеешь ввиду? - подозрительно осведомился Миха, на всякий случай отодвигаясь подальше.
Однако, ситуация разрешилась сама собой и без участия людей.
Сталкеры всех кланов давным-давно использовали антигравитационные свойства некоторых артефактов. В частности, тот же Миха и Шуруп давно придумали и внедрили " Легкоступ" на базе фрагментов "Булыжника" кардинально снижающий вес и, соответственно, давление на почву. "Легкоступами" оснащались все костюмы свободовцев, даже лёгкие. Поэтому, Витюня, завывая, нёсся прямо по минному полю, впрочем, совершенно не задумываясь - а куда же его понесло. А вот у кабана "Легкоступа" не было. У кабана было двести пятьдесят килограммов когтей, клыков, и животной ярости. И желание догнать потенциального обидчика.
Мина ПП-21 думала по-другому. Если Витюнин комариный вес она презрительно проигнорировала, то свинское поведение кабана, топчущего землю с силой копра, забивающего сваи, она простить не смогла.
Взрыв разнёс кабана на несколько неаккуратных фрагментов. Витюня успешно форсировал радиоактивное болотце, и начал шкрябаться на забор из колючей проволоки.
- В этой ситуации есть два положительных момента! - бодро отрапортовал Миха. Лукаш молча смотрел на него, не делая никаких попыток вообще что-либо делать.
- Не, даже три! - Миха начал загибать пальцы.
- Во-первых, мы поржали. Не, так а шо? Весело жеж. Во-вторых, прибор работает замечательно. Не переживай ты так, Лука! Камера с индикаторами-то целая, я отсюда вижу. А всё остальное - запчасти. Ну, ещё один "Велес" распотрошим, делов-то... А в-тетьих - сегодня у нас будут шашлыки! Вон и Кошак идёт! Всё, джентльмены, я пошёл Котэ встречать! Шура, забирай прибор, и...это...доделай, короче. А Витюне скажите, пусть мясо тащит Повару.
- Командир! - буркнул Шуруп, спрыгивая на землю и отщёлкивая блок индикаторов. - Всем задания раздал, и съебнул. Вот ведь человек, а? И не пристрелишь. Пошли, Босс! Мне ещё прибор доделывать, а тебе его снова принимать. Тут без бутылки не обойдёшься!
Лукаш молча сидел на трубе и смотрел, как вдалеке обнимаются два старых друга. Им явно было хорошо. Хорошо было и Лукашу. Прибор показал хорошие результаты, кабан был хорошо упитан, а Витюня - хорошо тренирован. Бегать стометровку он точно умел хорошо. Всё хорошо закончилось, а что хорошо кончается - то хорошо.
Вечер в Зоне только начинался...

[Михаил Самороков]

Смысл Жизни.

Лукаш размышлял. Было о чём. Уже четыре часа Мишку Бешеного было не видать. И не слыхать. Три часа назад Мишка удалился к себе в каморку. Детекторы аномалий, стационарные сканеры и беспилотник (а если откровенно, то просто метеозонд, но с ещё одним Михиным прототипом детектора аномалий), болтающийся над крышей двухэтажки, молчали. Молчали и динамики рупоров - почему-то сразу после развода и смены караула на Барьере, Шуруп не включил свою любимую анархопанкоту. Тишина давила. Тишина немного пугала. Тишина казалась осязаемой, плотной, её хотелось резать ножом и намазывать на хлеб. Лукаш устал от тишины. Которая висела свинцовой кастрюлей уже четыре часа над его, Лукаша, головой. Свирепые ёжики все поумирали, и очень хотелось бить в чёрный барабан и поливать мозгами обои.
Лукаш вздохнул, встал из-за стола и пошёл вниз. К Михе. Который, как тот поезд, устал от ржавой прямолинейности рельсов.
Миха был задумчив. Обычно, когда Миха бывал таким, и на вопрос "Что случилось?" Миха отвечал - "Котэ случился." Сегодня утром Котэ ушёл со своей весёлой гоп-компанией, а похмелье должно было стать не выматывающим душу состоянием,а уже просто частью "сегодня". На столе перед Бешеным стояла одинокая бутылка пива, выпитая наполовину. Одинокая и жалкая. В каморке присутствовал жуткий беспорядок. То есть, все вещи лежали на своих местах, пол был вымыт, а стол тщательно протёрт до блеска. Чистый стол с одинокой полубутылкой пива вызывал беспокойство и наводил на тягостные вопросы. Поэтому Лукаш тихонько закрыл дверь, основательно уселся напротив Бешеного, сделал глоток пива и хмуро поинтересовался:
- Ну?
- Ты прикинь, босс, меня вот какая мысль посетила. А зачем я? Зачем я вообще живу? В чём смысл моей жизни?
Миха бесцельно повозил пальцем по столешнице, убедился, что палец нисколько не запачкался, вздохнул, и продолжил монолог.
- Деньги? Я иногда вот думаю - а нахера мне столько? Вот сегодня ещё больше станет. И что?
Миха с ожесточением пнул научный контейнер-"десятку", доверху заполненный дорогими гипермодификатами.
- Ну?
- Припрётся сегодня после обеда хомячок, заберёт гиперы, переведёт деньги. Ладно, я сам их насобирал, сам наварил. Завтра ещё наварю. Опять продам. А хули их варить? Это ж не я рецепт придумал. Ну, дали мне премию за детектор, да? Так премию давали, и ржали. Им там идея с радиоприёмником понравилась больше, чем возможность создания компьютерной базы и мониторинга. Сказали, мол, чувство юмора хорошее... Я его сделал? Да хуй там, не я. Я только собрал кучу деталей в один корпус, и прикрутил УКВ-модуль. И идею Сахаров раньше меня выдал.
Лукаш молча внимал распаляющемуся Бешеному.
- Вот ты думаешь, кабак мой, да? А вот и не мой уже. Там уже кум рулюет, жена его, другие люди. Мне уже и не хочется его открывать, короче...
Кабак был очередной Михиной идеей, воплощённой в жизнь. Идея заключалась в создании в отдельно взятом районе Мишкиного родного города отдельно взятого злачного заведения на сталкерскую тематику. С антуражом, чучелами мутантов, пивом, рок-н-роллом, блядями и блэкджеком. Бешеный развил бешеную активность в воплощении своей мечты, получил все мыслимые и немыслимые разрешения, сманил Повара поработать поваром, пригласил чуть ли не всю Зону на открытие, включая парочку "монолитовцев", и Барона с Матросом из честной братвы. По этому делу Лукаш привёл в порядок свою джинсу и казаки, твёрдо намереваясь побыть на этом празднике кем угодно, только не Лукашом. Не лидером клана "Свобода". Никаких экзух, никакого оружия, паспорт, цивильная одежда и улыбка. И подарок во внутреннем кармане куртки, весящий, как пачка евро. И стоящий столько же. А теперь что - праздника не будет?
- Ну?
Миха рывком открыл крышку контейнера, небрежно откинул гипермодификат "Души" стоимостью тысяч в пятнадцать, и извлёк на свет божий бутылку водки.
- Шо - ну? Вот ты ж живёшь, ты знаешь, для чего. Котэ вон возьми - всё мечется, ищет свой Великий Смысл. Ему на тот Радар и в хуй не впёрлось идти, но ты попросил, и он пошёл. Завтра Ленка его попросит сбегать на Станцию, нарвать местных эндемиков. И он попрётся! Ленка очередной панадол сварит, Котэ - герой, все довольны, все в шоколаде! А что я? Нахуй я вообще живу? Ты знаешь, Лука, я вот смотрю на себя,
и мне страшно. Бухаю каждый день. Жру только для того, чтобы ещё забухать. Домой попадаю - ебусь чисто их принципа.
Гитарист из меня хуёвый, барабанщик - ещё хуже. Ты в курсе, ко мне на открытие Шклярский-младший приедет. Круто, да?
Не круто! Да, я буду там начинать, ну, открывать и закрывать музыку. Типа, буду играть. Так я ж понимаю, что все понимают, что они меня просто жалеют, понимаешь? И я понимаю, что они понимают, и они понимают, что я это понимаю!
Лукаш аккуратно скрутил пробку с бутылки, поискал глазами посуду, не обнаружил ничего похожего в достижимой близости, сделал пару глотков, запил пивом, закурил, и вопросил:
- Ну?
Вот я и говорю - вы живёте, зная для чего. А для чего живу я? Драться не умею, стрелять не научился, в бизнесе я не особо волоку, там другие люди процессом управляют.Был инженером, ладно, разбирался я там в этих техпроцессах, в технологиях, в производстве... Потом окнами занялся, тоже вроде неплохо было. Теперь вот в Зону пришёл...торгую помаленьку. Так это не я сделал, это Скряга меня сюда пристроил! Не я сам! Знаешь, кто я? Я - потреблядь! Самостоятельно ничего не сделал, всё на готовеньком. Я не делаю, я только пользуюсь. Ты это понимаешь? Да, кстати, ещё раз "нукнешь", я тебя приебу. Или пристрелю.
- Да ну? - развеселился Лукаш. - И как ты это сделаешь? Ты ж не умеешь ни драться, ни стрелять?
Миха ошарашенно замолчал. Лукаш демонстративно затушил сигарету о чистый стол, проникновенно посмотрел в глаза Бешеному и жёстко заговорил:
- Я бы тебе посоветовал застрелиться, но ты ж не умеешь стрелять. А вдруг промажешь? Тогда ты ещё больше расстроишься и расплачешься. Ты ждал, что я начну тебя утешать и убеждать, что всё совсем не так? А с хуя? Ты что, калека? Ты смертельно болен? У тебя нет ничего? Лично у меня нет столько денег. И бизнеса у меня нет. И у девяти из десяти тех, кого я знаю, и половины нет, что у тебя есть. Тебе отсутствие смысла жизни жить мешает, вот оно что... Ты живой, понял, кретин? У тебя есть самое главное - жизнь. Семья. Руки-ноги целые. Плачешься, что бухаешь много. Блядь, так не бухай! Я вот пью, и не плачусь. А смыслом моей жизни я перестал интересоваться давненько... У меня есть жизнь, и есть "Свобода". Есть полсотни дебилов, у которых периодически мозг заклинивает, и они начинают маяться хернёй. Вот только я тебе не друг, не личный психолог, и не генератор идей, чем бы себя занять. Не видишь смысла? Тогда пошёл на хуй отсюда! В мою жилетку плакаться я не дам. У меня её просто нет. И - кстати! Я тоже потреблядь. Редкая. Поэтому, когда тебе на счёт денежка упадёт, то ты, будь добр, на мой счёт мои проценты переведи. У меня кабака нет, а эти вышеупомянутые полсотни дебилов чем-то кормить надо.
Лукаш встал из-за стола, потянулся с ленцой, и добил Бешеного чётким контрольным.
- Тебе не смысл жизни надо. Тебе надо, чтоб ты стоял на сцене, свет прожекторов, цветы, и чтоб тебе аплодировали, и цветы бросали. Тебе "Оскар" нужен, Мишенька, а не смысл жизни. Так пойди и купи! Денег хватит.
Лукаш смотрел, как Миха буквально разрывает на части хомячка, приехавшего забрать гипермоды. Миха торговался из-за каждой мелочи, Миха продал хомячку абсолютно не нужный ему старый контейнер - у хомячка был свой, причём, последней модификации. Миха орал, брызгая слюной, что ему и нахер не надо, почему интернет такой медленный, и почему деньги ещё не на его счету. Потом охреневший хомячок абсолютно добровольно перевёл при помощи своего комма проценты Лукашу, и пожертвовал "скромную сумму на развитие клана". Резко успокоившийся Бешеный предложил "немного отметить удачное завершение сделки", озабоченно поглядывая на экран своего КПК и бормоча что-то про надвигающийся Выброс. После этого хомячок и его шкафообразные охранники очень резко засобирались, предложение выпить поддержали горячо, но в том ключе, что лучше бы не здесь, а на Большой Земле в ресторане, куда Миху, собственно, и приглашают, и вообще, с Вами приятно иметь дело, но мы очень торопимся. Погрузились в вертолёт и рванули.
- В следующий раз надо будет нашего Моню выпустить! - довольно скалясь, сказал Миха. - Пусть порычит! Не, а шо они хотели? Мы тут жизнями своими рискуем, собираем, варим, Барьер стережём, а они, типа, на экскурсию сюда приезжать будут? Кстати, а это идея! Слышь, Лука, а давай, в натуре, сафари устроим! Все только разговаривают об этом, а делать никто не хочет! Не, так а шо - деньги мимо уходят. Так, я продумаю концепцию, завтра прикинем вчёрную бюджет, и всё такое. Босс, давай ко мне через десять минут, я там подсуетюся трошки, Шурупа ща позову...короче, надо ж сесть поужинать по-людски!
Лукаш улыбнулся. Вечер в Зоне только начинался...

[Михаил Самороков]

Вот, как и обещал, ещё одна песня из нового альбома

https://dropmefiles.com/AgR1o

[Михаил Самороков]

Библиотека

 Все войны когда-нибудь заканчиваются. Есть люди, которые начинают войну, есть люди, которые её прекращают. Последнюю войну заканчивать было уже некому. В своём стремлении к самосовершенствованию, человечество не забывало совершенствовать и средства уничтожения. А если на стене в начале пьесы висит ружьё, то в конце оно обязательно должно выстрелить. Закон жанра неумолим.

Вот оно и выстрелило. Сверхчистые и сверхмощные аннигиляционные боеприпасы стёрли с лица Земли не только самих людей, а и всяческое упоминание о них. Нет, хватало и старых добрых ядерных бомб и ракет, поэтому, где не сгорело дотла, там радиацией загадили на сотни лет вперёд. Во имя великой цели, как же ещё?
Оставшиеся жалкие крохи человечества поначалу пытались выживать, консолидируясь и объединяясь, но, в итоге, всё равно резали глотки друг дружке за глоток чистой воды, за банку концентратов, за лекарства и патроны. Возникшие после Последней Войны города постепенно угасали и исчезали. Пока не остался последний город.
Город. Его прежнее название уже давно и прочно было забыто. Просто - Город. Обнесённый неприступной стеной, ощетинившийся тысячей стволов боевых лазеров, автоматических стрелковых комплексов, реактивных систем залпового огня, охраняемый бездушными киберстрелками, и живыми, но не менее бездушными Патрульными, Город стал последним оплотом человеческой цивилизации. Вокруг Города ютились разрозненные общины тех несчастных, которым не повезло стать Гражданами. Мутанты, маргиналы, Изгнанные, да и просто выжившие. Банды кочевников, Искатели, Мусорщики, собиратели уцелевших останков былого величия человека. Просто Падаль.
А посреди Города гордо стояла, поражая своим великолепием, высокая башня Библиотеки. Сто двенадцать этажей науки, знаний, технологий, культуры и просто памяти. Лиши человека памяти, и он перестанет быть человеком. Будет просто двуногим и двуруким представителем биоценоза планеты без перьев.
Даже не еда, не лекарства и патроны, не одежда, и не топливо - знания стали величайшей ценностью. Ибо, что толку с полностью автоматизированного производства продуктов питания, если ты не знаешь, как его включить? А если, не приведи господь, сломается? Тогда что делать? Граждане Города постепенно разделились на своеобразные касты. Выше всех находится Библиотекарь. Рядом с ним - Хранители Знаний. Свита и помощники. После них идут Инженеры, Медики, Воспитатели и Учители. Затем - Техники, Механики, Пекари, Строители, которые объединены общим понятием "Граждане". Отдельно от всех стоят Патрульные. Армия и полиция Города в одном лице. Дети, родившиеся без критичных генетических отклонений представляют собой ценность, не меньшую, чем Знания, поэтому подрастающее поколение новых Граждан до совершеннолетия имеет свой особый статус. Да и те детишки, генотип которых безжалостно перекроила Последняя Война, не выбрасывались в пропасть, подобно злым и чёрствым спартанцам. Всегда должен быть кто-то, кто полезет в грязь, в дерьмо, и в активную зону реактора. И этих детей не отделяли от здоровых, они росли, учились и воспитывались вместе. До Совершеннолетия.
И, как в любом, даже жёстко структурированном обществе, есть отщепенцы. Всеми презираемые, подонки, отбросы. Глядя на которых, понимаешь, что есть ещё кто-то, кто ниже тебя. Что есть ещё и такие вот. Мусор. Ещё не Падаль, но очень к ней близко.
Я - Падальщик. Сталкер, но не тот, который на государственной службе, который Гражданин, воин, и уважаемый человек. Я хожу там, где уважающие себя сталкеры гадить, простите, не сядут. Меня так же презирают абсолютно все, как презирают Падаль за стеной, но в этом есть и свои плюсы. Во-первых, хоть я деклассированный элемент, но все, абсолютно все основные блага Города, вроде медицины и продпайка мне доступны. Во-вторых, меня хоть и не любят, но не гонят. Не бьют, не издеваются, не замечают. И приходят ко мне ночью, после комендантского часа. Если нужно что-то найти, или достать. Оттуда, из за стены. Чей-то фотоальбом, какую-нибудь безделушку, дефицитную деталь, которую слишком долго ждать по официальной заявке. И книги.
Выжившее человечество, как ни странно, (а, возможно, и вполне предсказуемо) снова начало читать. Понятное дело, учиться, учиться, и ещё раз учиться, стать полезным членом общества, грамотным Специалистом, читать, запоминать, знать - это нужно всем. Но не только техническую литературу читали Граждане. Неожиданно вполне себе реальной ценностью стали простые довоенные, абсолютно любые книги. В Библиотеке были компьютеры, была даже своя Сетка, но эти блага были доступны только высшему свету. Слишком мало осталось работоспособных довоенных девайсов типа компьютеров, планшетов, и даже мобилок, чтобы использовать их не по назначению. А новых взять было негде, ибо утрачены были и знания о производстве, и ряд технологий. Поэтому, любая книга, даже самое откровенное чёртешо, без смысла и без пощады, ценилось на вес натурального белка. Граждане читали всё подряд. Само собой, книги можно было взять в Библиотеке. Но - в порядке многонедельной очереди, в специальных читальнях с адаптированной для хранения бумаги атмосферой, и под неусыпным контролем Хранителей.
Поэтому, все идут ко мне. По ночам, на цыпочках, короткими перебежками, подолгу замирая, когда очередной дрон Патруля пролетает над улицами. Ведь у меня есть книги. А если и нет, то я могу принести. И наплевать, что книги рваные, полуобгоревшие, иногда фонящие, да плевать! Граждане, почти всегда не торгуясь, отдают за книги недельные рационы первого и высшего класса, витаминные коктейли, новые, нераспечатанные комбезы и бельё. Иногда даже патроны. Потому, что они хотят иметь свои книги. Потому, что они хотят читать. Потому, что хотят хоть ненадолго уйти в тот мир, где нет обрыдшей действительности Города, где текут реки, растёт трава, и дети бегают под дождём. Потому, что рек почти не осталось, а где остались, в них течёт что угодно, только не вода. Потому, что трава давно уже стала хищником, а под дождём не рискуют бегать даже самые оторванные мутанты. Потому меня никогда никто не трогает, днём я неотличим от таких же, как я, немногочисленных Падальщиков, а ночью даже Инженеры, Учители, и даже Отцы-Командиры разговаривают со мной уважительно, и всегда называют меня по имени. Все, все хотят иметь свои книги, даже Хранители. Официально это запрещено, поскольку вместе с книгами из-за стены можно принести ещё кое-что, и дай бог, если это будет просто радиация, или плесень. Иногда с вещами в Город приходила Смерть. Поэтому, все Падальщики проходят строжайший контроль, а иногда и карантин. Все, но не я. Ибо я - Падальщик, к которому приходит сам Библиотекарь. Ведь я - его родной племянник, пусть и деклассированный, пусть и изгой. И все делают вид, что никто ни о чём не подозревает. Таковы правила игры, и я в неё играю. Глупо было бы отказаться, не находите?
Окраина Города, место, называемое Болотом. Здесь я живу, здесь живут все Падальщики. Раньше сюда валили все отходы производства, всё непотребное, ненужное, а иногда и токсичное. Затем жизнь начала диктовать свои условия, и всё мало-мальски пригодное для переработки давным-давно переработали. Оставив нам гектар отравленной земли, и жутковатого вида развалины многоэтажек. Теперь это мой дом.
Падальщики, кстати, догадываются о моём особом статусе в Городе, поэтому, никто и слова не сказал, когда я начал обживать двухэтажное здание какой-то бывшей службы на самой границе Болота и Промзоны. За два месяца я, как мог, привёл в более-менее приемлемый вид первый этаж, натаскал кучу всякого хлама из многоэтажек, на которую не польстились даже Падальщики. В-общем, организовал свой быт. Теперь здесь у меня что-то вроде офиса, где я принимаю по ночам алчущих Слова. Если вы не знакомы с планировкой моего дома, то не стоит бродить здесь в одиночку и в темноте. Да и при свете дня достаточно легко гробануться, причём навсегда. Есть комнаты, куда я и сам боюсь заходить. Поначалу ко мне пытались заходить в гости местные обитатели Болота. Парочка так и сгинула в недрах двухэтажки, ещё троих я пристрелил. Теперь без спросу ко мне не ходят, и лишний раз по пустякам предпочитают не беспокоить. За это я регулярно оставляю на пороге десяток рационов, пару бутылей с чистой водой, и медикаменты. Иногда я договариваюсь с ними, и говорю, что мне надо найти и принести. Периметр города неприступен только снаружи, а для нас, для крыс Города, всегда найдётся лазейка наружу И не одна. Единственным непререкаемым условием является обязательный контроль принесённых снаружи вещей. Как это ни странно, но даже у нас есть камеры для обеззараживания, сканирования патогенной флоры и фауны, радиации, и бог ещё знает, чего. Всё-таки, как ни крути, а Город - это, по своей сути, просто огроменный завод, и всякой кое-как работающей машинерии здесь хватает. Особенно, на минусовых уровнях.
«Мой дядя самых честных правил» … в изгнание меня отправил. Мдя, было дело. Библиотекарь ждал меня в офисе не менее получаса. Потому, что лицо его довольством не лучилось. Но присесть в кресло дядя так и не удосужился. Ну ещё бы - белоснежную мантию запачкать не хотелось. Я вошёл, плотно закрыл за собой дверь, сбросил с плеч тяжёлый рюкзак, и плюхнулся в кресло. Мне не приходилось бояться запачкаться, скорее, это креслу досталось. Придётся искать новое.
- Ну и как сходил? - неприязненно осведомился Библиотекарь.
- И тебе не хворать! - жизнерадостно ответил я. - Как обычно.
- Ты опоздал на сорок минут.
- За это ты скажи большое спасибо Патрулю Южного сектора. Выпотрошили, подсрачников надавали, процедура отлаженная.
- Зато не трогали рюкзак. А без своего любимого виски ты не сдохнешь.
Я только хмыкнул. Без виски я не сдохну, вопросов нет, а вот дядя - вполне может занервничать. Он как раз большой любитель побухать по-благородному. И спросит не с Патруля, а с меня.
- Ладно, лирику опустим. Что принёс? - Библиотекарь выразительно посмотрел на туго набитый рюкзак.
- Ну... то, что ты заказывал, я нашёл. Библия - само собой, "Майн Кампф" - одна штука, Карнеги - одна штука, "Windows для чайников" - два штука. Остальное - по мелочи, для души.
Библиотекарь молчал, продолжая сверлить меня своим фирменным взглядом. От которого бледнели и сдувались самые оторванные Отцы-Командиры.
- Имей совесть, дядя! - возмутился я. - Грина полное собрание сочинений, и Джек Лондон "Сердца Трёх". У тебя есть. А мне заказывали...
- Я тебе не дядя, а господин Библиотекарь! Именно так, с большой буквы! Дядей я тебе десять лет назад был. Нечего было во всеуслышание заявлять о своих идиотских проектах! Вздумалось ему, видите ли, всем знаний, и даром! И чтоб никто не ушёл обиженным! - громыхнул Библиотекарь. - Мы сохранили остатки цивилизации именно потому, что контролируем...
- Ну да, ну да! Этому стаду нужен пастух, конечно. Поводырь, наставник, пастух. А заодно и судья, и палач. Конечно, нужен. При условии, что это ты. Кто б спорил...
- Ты сам прекрасно знаешь, что именно ты должен был бы занять моё место - неожиданно тихо сказал дядя. - Если бы не твои бредовые идеи насчёт равенства.
- Ага, помню - горько скривился я. Просто продолжать держать всех в фактическом рабстве. А если бы я хоть немного дёрнулся в сторону, меня тут же бы сожрали твои Хранители. Как же вы все власть-то любите, а?
- А ты не забывай, что тоже не среди Падали живёшь, хоть ты теперь и Падальщик. Индивидуальная спас-капсула, рациончики "Прима", кофе, алкоголь. Личный терминал и сетка круглосуточно. Да не у всех Хранителей есть персонкомы, а у тебя - самый последний мультибук. Штурмовой калаш, экзоброня, и патронов цинками. Да тебя за один-единственный патрон расстрелять мало. Что-то я не заметил, чтобы ты тут же понёс всё это нелегальное добро раздавать твоим друзьям-Падальщикам! Да, я знаю, что это всё тебе не за красивые глаза, я помню, для чего, и почему мы так...
- Дядь, а дядь. А я нашёл.
Библиотекарь мгновенно замолчал, хищно подобрался, присел на краешек кресла, и потребовал:
- Излагай! Только суть, детали потом.
- Излагаю. Первое. Искомый объект, называемый нами "Руководство по эксплуатации Искусственного Интеллекта для управления нанозаводом "Протей-01, модель 02, версия "бэта", найден. Аутентифицирован, лоцирован, отмечен. Второе. Локация - бывший город Пороги, ныне - просто радиоактивная клоака. Ты ж понимаешь, АЭС сама по себе, да ещё и долбанули по ней термоядом. В-общем, и в частности, там - попа. Даже - жопа. Костюм защитный я выбросил на полпути домой, как и всю остальную снарягу. Уже не дезактивировать, чисти-не чисти. А дальше будет и третье, и четвёртое. И пятое тоже.
Я помолчал, собираясь с мыслями.
- "Руководство" кто-то ищет. Параллельно нам. А вот теперь сам думай. Или кто-то из твоей Свиты играет свою партию, или есть ещё, как минимум, один "Протей". Или, хотя бы, ещё один ИскИн. Где-то. Ты ведь понимаешь, что это значит, да?
Дядя отрывисто кивнул, но не перебивал, полностью сосредоточившись на выслушивании.
- Дальше - больше. Самих претендентов я не видел, но точно уверен, что на них работают и мутанты, и Искатели. Возможно - Кочевники, но я даже не представляю, как с ними можно договориться. И вот теперь, скажи-ка дядя, ведь недаром... мы притаились за амбаром. Если мануал ищем не только мы, а ещё и неизвестные нам пока фигуранты.
- Что предлагаешь? - Библиотекарь уселся в кресло поудобнее, и выжидательно уставился на меня.
- А предлагаю я вот что. Не далече, как завтра ты по всем новостным каналам объявляешь о том, что, в честь хренадцатого празднования Дня Города, которое состоится ровно через неделю, ты собираешься объявить амнистию. Для некоторых, особо отличившихся в деле укрепления и процветания...пусть там твои райтеры что-нибудь накидают, короче, ты предлагаешь простить пару-тройку Изгнанных. Естественно, меня в их числе. Не, так а что я - не заслужил? Хотя бы просто помиловать до уровня самого-пресамого сантехника. Говночерпия и дерьмовоза. Всё, народ обсуждает, суета-муета, на целую неделю я как-бы стану фигурой, которую все будут обсасывать. Только вот, меня здесь не будет. Кто может подумать, что потенциальный прощённый куда-либо намылится? По сути, он должен сидеть на попе ровно, всем кланяться, чистить зубы три раза в день, и пахнуть хотя бы шинелью. В которой он ходит. Всё равно, днём меня невозможно отличить от других крыс. А ночью я лавочку прикрою. Сегодня. Раздарю кучу макулатуры, подкину десяток ценных вещей, всё равно у меня есть дубли... Скажу, что на неделю закрываюсь. И свалю по-тихому из Города, сам знаешь, за чем и куда. Недели мне хватит, чтобы добраться до Порогов, а вот там, если мне повезёт, и я заберу "Руководство", то вот тогда можешь хоть весь Город поднять, и мне навстречу отправить. Тогда уже нам будет, что терять. Не будет только одного у нас с тобой, дядя. Права потерять.
- Это безумие. В одиночку...
- Что значит - безумие? А то, что я уже там был в одиночку - это тебе как?
Библиотекарь ошарашенно замолк. Видно, такая мысль как-то не пришла ему в голову, хотя странно это. Обычно, дядя частенько отвечал на ещё незаданные вопросы, и думал не на пять ходов вперёд, а на целую партию. По крайней мере, мне удавалось выиграть в шахматы всего одну партию из трёх. Стареет, наверное, дядюшка.
- Значит, неделя. Прощение я продавлю, это не проблема. Моих в Совете - две третьих, остальные даже не пикнут. А когда ты вернёшься, не "если", а "когда", тут уж все остальные за твою полную амнистию обеими руками проголосуют. "Протей" - это возрождение цивилизации. Такой, какой она было до Последней Войны.
- Только у меня будет одно-единственное условие. И ты дашь мне слово прямо сейчас, что мои бредовые идеи ты ещё разок пересмотришь. И подвинешься. Со всем твоим Советом. Книги должны давать Знания всем, и даром. Без очередей, без элитных списков, без этой всей вашей... - я замолчал. - Хоть детей пожалей. Делаете из них послушных сервов, без права на собственные мысли.
- Хорошо. Я даю тебе слово. Я подумаю, где мы сможем дать послабление режиму. Ты только возвращайся. И не с пустыми руками. Доволен? - Библиотекарь встал, брезгливо отряхнул запачканную пылью мантию, и неожиданно протянул мне руку. - Удачи, Вик!
***
Я ушёл под утро. В самый разгар "собачей вахты", когда ещё не светло, но уже и не темно. Ушёл своим личным лазом, предварительно раздав все запланированные долги. К слову сказать, выйти из Города гораздо проще, чем в него войти. Бреши в стене, действительно неприступной, имели одну весьма интересную особенность - двигаться по ним можно было только в одном направлении. Стенки лаза представляли собой тонкие эластичные наноиглы из поликарбона, полностью заполняющие внутреннее пространство полуметровой трубы. При движении вперёд иглы просто подавались в разные стороны, пропуская тебя дальше. А вот попытайся ты замереть, или хотя бы немного двинуться назад... Я бы не позавидовал тому, кто попробует такое провернуть. Длина лаза составляла порядка трёх метров, иглы заполняли внутренний объём очень плотно, и приходилось прилагать определённые усилия для продвижения вперёд. Но выбраться за стену - это только треть дела. Нужно было ещё и суметь от неё отойти. А потом - вернуться. Хотя, возвращаться проще всего было через ворота. Имеющим вид на жительство в городе войти в него, так сказать, официальным путём, было проще, чем искать альтернативные источники проникновения. Которые тоже существовали, но за столько лет никто из Падали так и не смог обнаружить их самостоятельно. Крысы умеют тщательно хранить свои потайные ходы. А за забором в достаточном отдалении от Стены определить, кто ты есть на самом деле, практически невозможно. Там все выглядят примерно одинаково.
Город имел четыре входа-выхода, ориентированных чётко по сторонам света, возле которых и ютились всякого рода выжившие. Там существовали рынки, где жизнь кипела круглые сутки, особенно - по ночам. Там существовали даже официальные представительства, охраняемые неподкупными Искателями, которые имели весьма и весьма интересные плюшки от Города. Внешнеэкономическая политика Города строилась на тесном взаимодействии с представителями Падали, ибо ресурсные экспедиции в последнее время приносили всё меньше и меньше пользы, постепенно замещаясь банальным натуральным обменом с жителями застенья. За несколько столетий существования Города и пригородов все мы, уцелевшие после войны, смогли найти тот самый золотой баланс, позволявший нам и им жить более-менее мирно. Попытки штурма случались, как же без этого. Рано или поздно, кто-нибудь из местных царьков, или предводителей банд, таки откапывал что-нибудь эдакое, и начиналась потеха. Которая заканчивалась всегда одинаково - всех выживших после неудачного штурма выстраивали перед представительством, и кто-нибудь из Отцов-Командиров зачитывал условия санкций, налагаемых на пригород, со стороны которого начинался штурм. Обычно, это был срок моратория на медицинскую и продовольственную помощь, в зависимости от степени ущерба стенам Города. После чего выживших просто разрывали на части те, кто по их прихоти лишился еды, воды, и лекарств. Весьма показательно. После этого сама мысль о штурме Города, высказанная вслух, могла привести к немедленному побиванию камнями, арматурой, да и просто руками и ногами. Дядя недаром так долго занимал должность Библиотекаря.
Я ушёл под утро. Ушёл я через Южный сектор, именно через тот, где буквально вчера меня облегчили на три бутылки Джима Бима, банку растворимого кофе, и на несколько компашек с какой-то блюзью. И не перетряхивали мой основной рюкзак, зато прилюдно навешали мне лещей по самое нехочу. Как по мне, даже переусердствовали немного, но я не в претензии. Зато всем сразу ясно было, что у меня уже ничего ценного нет, а раз прошёл - то и опасного. Отцом-Командиром в этом периоде охраны Южного сектора был Костик Петрович, которому я всецело доверял. И который всецело доверял мне. Такие люди у меня есть по всему Городу. И за забором тоже есть. Ибо, как говорил некий Филеас Фогг, "Другим оказывая помощь, себе поддержку создаёшь". Никогда не экономьте на себе, если речь идёт о создании некоего положительного общественного мнения в отношении вас.
Если отойти от Города на расстояние, когда высокая башня Библиотеки будет едва различима невооружённым взглядом, количество живых объектов в округе начинает представлять величину, ненамного отличающуюся от нуля. Всё-таки мы вымираем. Медленно, но уверенно. Конечно, всегда остаётся шанс нарваться на мутантов, рейдеров-Искателей, на мобильную разведку банд. Поэтому, расслабляться я буду потом, когда вернусь обратно в Город. С искомым и найденным мною же "Руководством по эксплуатации Искусственного Интеллекта для управления нанозаводом "Протей-01, модель 02, версия "бэта".
Нанозавод "Протей" - это было последнее достижение человеческой инженерной мысли, воплощённое в полностью работоспособный прототип. По своей сути, завод представлял из себя колонию наноботов с очень большим количеством задач. О-о-о-чень большим. "Протей" мог создавать из любого сырья всё, что было записано в памяти каждого из нанобота. Вплоть до секвенирования биополимеров. То есть, для выращивания живых организмов. С нормальным, ненарушенным генкодом. Но самое главное - "Протей" мог выращивать сам себя. Запущенная программа по копированию себя самого, при наличии исходного материала в нужном количестве, позволяла за неделю вырастить ещё один "Протей". Неделя - символичненько, не находите? Десяток "Протеев" мог обеспечивать Город абсолютно всеми потребностями вечно. При наличии мануала можно было вырастить и камеру молекулярного сканирования любого размера, а потом просто шлёпать хоть гвозди, хоть танки. Уж мусора и бесполезного хлама после войны осталось в достаточном количестве.
И неактивированный "Протей" у нас был. Не было только этого самого "Руководства", которое потерялось в момент эвакуации сотни лет назад. А без мануала, и без самого главного - ключа-активатора, "Протей" представлял собою просто контейнер с вязкими соплями.
Теперь мне предстоял путь длиною в двести километров, до уничтоженного ядерными ракетами города Пороги, где я всё таки нашёл то, что искал долгих десять лет. Комплект технической документации для нанозавода, и ключ-активатор. Двадцатикилограммовый контейнер из высокопрочного нанополимера, по крепости не уступающий титанолу, а по твёрдости - алмазу. Наша надежда на возрождение. Только вот просто пойти и взять у меня, наверное, не получится. Сам путь по уничтоженной войной земле из двухсот километров превратился в полноценную тысячу. Иногда приходилось давать крюк в сто километров, чтобы пройти два. Но я и не собирался пройти весь этот путь на своих двоих. Теперь, когда у меня была на призрачная, а вполне себе реальная цель, я-таки распечатал последнюю кубышечку, ту, что берёг именно для этого случая.
Трёхосный шестиколёсный "Мародёр" на базе многоцелевого тягача "Медведь -М". Силовая установка - компактный кварк-кессонный реактор. Практически вечный источник энергии. Композитная полимерная броня, спаренный с рельсотроном курсовой трёхствольный лучемёт "Ярость", фронтальные лучемёты "Пламя", РСЗО "Гоблин" с боекомплектом из ста двадцати 25-мм ракет класса "земля-воздух" широкого спектра применения. Сзади - два огнемёта "Солнцепёк - 2С", и установка ЭМИ-импульса. Самые современные танки середины двадцать первого века для этого монстра были - тьфу. Боевой управляющий модуль был рассчитан на шестеро человек экипажа, и десять - в десантном отсеке, но, поскольку, "Мародёр" предназначался только для меня одного, его внутренности я существенно перекроил, выбросив всё лишнее и ненужное. Теперь десантный модуль был полностью забит припасами, а управляющий модуль я переделал так, чтобы в нём с относительным комфортом мог уместиться один человек, но в броне высшего класса защиты типа "Голем". Индивидуальный штурмовой комплекс ИШК-300, произведенный концерном "Калашников", с полным боекомплектом, и тройной запас б/к к нему. Два тяжёлых пистолета "Дром-Е" под большинство имеющихся типов боеприпасов. И моё оружие последней надежды - мономолекулярный диверсионный нож "Харакири" с толщиной режущей кромки в одну молекулу.
Только всё это хорошо против конкурентов из-за стены. Если же моя паранойя – вовсе и не паранойя, и кто-то из Хранителей играет свою игру, то против штурмовых конвертопланов я мало что смогу. Лишат подвижности, вскроют броню…а они это умеют, и достанут меня, тёпленького. С мануалом в руках. На блюдечке с голубой каёмочкой. Придётся мне серьёзно пошевелить всеми извилинами моего внутричерепного содержания, чтобы не дать этому событию произойти.
Шлюзование, и герметизация завершились. Я влез в «Голем», дал команду зарастить швы, и уселся наконец в кресло командира. Он же мехвод, он же – прима-и-секунда стрелки, он же и всё остальное. Тихонько рыкнул двигатель бронированного монстра, стрелковый комплекс обшарил всю округу, и доложил об отсутствии потенциальных мишеней. Тихонько сам себе сказал: «Поехали!», сам же тихонько и тронулся. Путешествие длиной в тысячу ли начинается с шага в пропасть глубиной в тысячу ли. Но я всерьёз намеревался выбраться из этой пропасти. И не надо пытаться мне помешать. Не стойте у меня на пути, и я не буду в вас целиться.
***
Я ушёл под утро. Через ворота Южного сектора. Похоже, это становится плохой привычкой. А я с плохими привычками борюсь. Поэтому, я ушёл навсегда. Полностью прощённый, амнистированный, обласканный и воспетый в будущих легендах. И обманутый Библиотекарем. Дядя всё-таки не сдержал своё слово.
Когда я вернулся через шесть дней, везя на борту своего «Мародёра» бесценный груз – контейнер с «Руководством…» и активатором, меня встречал весь Город. И весь пригород тоже. Все собрались перед распахнутыми полностью Южными воротами, образовав огромный живой коридор. Все стояли молча, и смотрели, как я лихо выбрался из транспорта, чеканя шаг, подошёл к Библиотекарю, и громко отрапортовал:
- Господин Библиотекарь, Ваше задание выполнено! Документация и активатор наши!
Дядя шагнул вперёд, обнял меня, а затем, повернувшись, торжественно провозгласил:
- Новому Библиотекарю – трижды слава!
И толпа взревела. На несколько минут я полностью лишился слуха, а в ушах звон стоял ещё пару часов. Не надо было шлем снимать, а, с другой стороны – героя должны знать в лицо. Взвод Патруля в точно таких же «Големах» аккуратно, как стеклянный, извлёк из недр «Мародёра» контейнер с нашим будущим, и так же аккуратно и торжественно пронёс его до самих ворот. Ворота снова закрылись, но толпа снаружи и не думала бунтовать, и штурмовать стены Города. Ведь совсем скоро их ждала совершенно новая жизнь.
Дядя очень правильно всё рассчитал. После того, как я достал контейнер, и надёжно запер его в «Мародёре», я дал первое за три дня сообщение, состоящее из бессистемного набора цифр и букв. Если кто и перехватил это сообщение, до дешифровать его пришлось бы вечность. Ибо оно и не было зашифровано. Просто набор символов. Мы так и договорились с Библиотекарем. А потом, уже недалеко от Города я дал второе. «Я рядом». И вот тогда дядя и рассказал всё. И о «Протее», и обо мне, и о том плане, который мы придумали десять лет назад. Когда я абсолютно случайно обнаружил тело в неизвестном защитном костюме, и смог расшифровать данные его личного компьютера. И о том будущем, которое, без сомнения, ждало нас всех. Вряд ли теперь кто-то из конкурентов мог даже помыслить о том, чтобы попытаться перехватить меня. Дядя недаром так долго занимал эту должность.
Я стоял ошарашенный, раздавленный, и полностью уничтоженный после слов Библиотекаря. Уже не дяди. Нет, этот человек перестал быть мне родным, когда мягко и спокойно извинялся за то, что вынужден нарушить своё слово. Кто контролирует завод, тот контролирует весь мир…потому, что этого мира всего ничего. Но этому миру нужен сильный руководитель, и новый порядок. Который, без сомнения, мы вместе создадим. И я по праву займу своё место Библиотекаря, как герой, спасший… и ещё очень много подобных слов. Я молча стоял, и смотрел на этого человека, который когда-то дал мне в руки мою первую книгу. Александр Грин «Алые Паруса». И как после этого я, как потерянный, бродил по сумрачным коридорам Библиотеки, повторяя про себя такие загадочные, такие волшебные и притягательные слова. Зурбаган, Лисс, Каперна, Ассоль…
Боже, как дано это было, помнит только мутной реки вода.
Время, когда радость меня любила
Больше не вернуть ни за что, никогда…
Я читал всё. Я читал взахлёб, без разбору, зачастую хватаясь за две, три книги одновременно. Всех книг не прочтёшь, я это знал, но я очень старался. Сохранившиеся остатки медицины позволяли высшей знати, и мне в том числе, прожить лет сто пятьдесят. Библиотекарь, проживший уже сто двадцать с хвостиком лет, и ещё даже не помышлявший о вечном, добродушно посмеивался, на меня глядя. И часто повторял, что я буду лучшим Библиотекарем. А я читал. Со временем я научился отличать Донцову и Поселягина от Хемингуэя и Ремарка. Я понял, что Достоевский – это очень сильно переоценённый критиками писатель, а «Война и мир» Толстого – скучное и неинтересное произведение, половина из которого написана на иностранном языке. Но всё равно я читал. И каждый раз, переворачивая последнюю страницу, я грустил, потому, что книга закончилась. Даже неинтересная. Но грустил я недолго, потому, что начиналась следующая.
А потом я повернулся, и ушёл. Даже не дослушав, что пытался втолковать мне уже не мой дядя. Уже просто господин Библиотекарь.
Когда меня приговорили к деклассированию, и изгнанию за то, что я, подобно Прометею, попытался дать каждому желающему читать эту возможность, я взял с собой «Алые паруса».
И вот теперь я уходил снова. С «Алыми парусами» в плотно набитом рюкзаке, в полностью закрытом «Големе», с ненадетым шлемом в руках. Навсегда. Абсолютно добровольно, не оглядываясь, уже попрощавшись с Городом и его Гражданами. Мой верный, закопчённый, и местами помятый «Мародёр» так и стоял недалеко от ворот, и никто даже не попытался в него забраться. Всё-таки, совсем уж безболезненно мой вояж не прошёл. Уничтоженный Последней Войной мир оказался не таким уж и пустым и безжизненным. За те несколько сотен лет, что мы прятались за стеной Города, кое-где жизнь вернулась на истерзанную огнём и радиацией землю. И теперь я уходил в этот неизвестный для меня мир. И я знал, для чего я иду.
Я остановился всего лишь на мгновенье, когда Библиотекарь, провожающий меня, шепнул еле слышно:
- Не передумал?
- Нет – глухо буркнул я, не оборачиваясь.
- Я знаю, что бессмысленно, и всё же попробуй меня простить. Или, хотя-бы, понять.
- Обещаю. Ты же знаешь, как в нашей семье легко даются обещания.
Тихонько рыкнул двигатель бронированного монстра, стрелковый комплекс обшарил всю округу, и доложил об отсутствии потенциальных мишеней. Одинокую фигуру Библиотекаря компьютер презрительно проигнорировал. Тихонько сам себе сказал: «Поехали!», сам же тихонько и тронулся. Путешествие длиной в тысячу ли начинается с шага в пропасть глубиной в тысячу ли. И теперь я не намеревался возвращаться.
Я построю свой собственный Город. И в этом Городе будет своя Библиотека. Дядя оказался сволочью, но порядочной сволочью. Порядочной – в смысле, честной. В плотно набитом рюкзаке, кроме изрядно потрёпанной книги и всяких полезных для выживания вещей, лежал контейнер с контрольной колонией наноботов, так сказать, демонстрационная версия. Абсолютно идентичная той, что сейчас вовсю развивалась, строя новые заводы, и новое, но не моё будущее. А ещё – сотня сверхкомпактных носителей информации, где была электронная версия «Руководства…» И вся Библиотека. Весь мир в не самом большом рюкзаке.
Я построю свой Город. И свою Библиотеку. Где-нибудь, на другом конце света. Энергии кварк-кессона «Мародёра» хватит мне на всю жизнь. И в мою Библиотеку может прийти каждый, кто захочет. Дети – в первую очередь. Ведь дети умные. Они сами определят, что для них хорошо, а что плохо. Дети будут читать, учиться, и построят свой мир, где не нужны будут поводыри для слепых, и не будет стада, которому так нужен пастух.
И пусть я уже не увижу, как в космос уходят корабли в поисках братьев Великого Кольца. Но я мечтаю увидеть, как в гавань войдёт «Секрет», пылая в утренних лучах солнца алым шёлком парусов, и Ассоль встретит своего Грэя. И всё будет хорошо.
А как же иначе?


Донецк 11.04.2019.

Сообщение отредактировал Михаил Самороков: 15 March 2021 - 21:59

[Михаил Самороков]

Пример неудачной эволюци, или смерть прогрессу!

В ленивом океане народилась протомолекула. Первое живое существо на новосотворённой планете. Протомолекула была тупой, абсолютно безмозглой, и страшно одинокой. Время шло, и как-то вдруг протомолекул стало много. Когла набралось пару килограммов, все протомолекулы объединились в один большой комок вязких соплей, и родилась Протомолекула. Первое мыслящее существо на новосотворённой планете.
"Отлично!" - подумала Протомолекула. - "Теперь дело за малым. Эволюционировать надо. Развиваться. Изменяться и изменять! Ну, и где эта Эволюция шарахается? Ну, что ж, пока можно придумать что-нибудь. Например, придумать Творца. Как будто, кто-то большой и всесильный меня создал..."
- Я тебе дам - придумать Творца! - оскорбился Творец. - Как создал, так могу и рассоздать обратно. Ты ж смотри - сопля-соплёй, а уже меня придумывать собралось...
- Э-э-э...простите, я не со зла - сконфуженно промыслила Протомолекула. - Я же новенькая, и маленькая ещё.
- Маленькая, да удаленькая - проворчал Создатель. - Впрочем, раз ты такая борзая, могу тебе по-быстрому организовать эмуляцию твоего развития. Типа, машина времени, и ты, такая - раз! и уже видишь, как оно будет дальше.
- А это честно? - засомневалась Протомолекула.
- А кто мне может предъявить, и что? - удивился Создатель. - Кроме меня и тебя тут нет никого.
- Ну, тогда давайте! - обрадовалась Протомолекула.
Появившаяся модель Эволюции шустренько организовала сам процесс, и понеслась. Первые растения, первые животные. Первый венец творения Эволюции. Первый забитый палкой мамонт. Первый лук и первая стрела. Первый паровоз, первый автомат Калашникова, и первая атомная бомба. Первый шаг на Луне. Первый трансгендер, и первый президент-негр. Технологии развивались быстрее, чем Венец мог их все освоить. За культом тела последовал культ мысли, и вот уже машины полностью заменили Венцу примитивный механический труд. Венец становился всё ленивее, очень быстро отпала нужда в теле, как таковом. Зато сила мысли развивалась так, что и машины перестали быть нужными, а потом и вовсе перестали быть.
В конечном итоге, через каких-то ...дцать лет Протомолекула смотрела на саму себя, точнее, на то, к чему она пришла.
"Никакой разницы" - подумала Протомолекула.
- Здравствуйте, а вот и я! - жизнерадостно констатировала Эволюция. - Простите Творца ради, задержалась, но там сейчас такие пробки... Я - представитель ...ской компании "Генезис без границ", и только сегодня действует беспрецедентная акция...
Протомолекула неспешно приобрела на короткое время форму, подозрительно смахивающую на Конана-варвара в исполнении Шварценеггера, несколькими штрихами придала законченную эстетическую форму шипастой дубинке в правой руке, и что было сил шарахнула по голове разливающейся соловьём Эволюции.
"Да нахрена мне весь этот цирк, если в итоге будет то, с чего всё началось" - подумала Протомолекула, неспешно разваливаясь на цепочки нуклеотидов, кариотов, белков, и Творец знает какой ереси.
"Мдя" - подумал Творец. "Уже который раз одно и то же. А может, скрипты поправить, да в конфигах покопаться? Попробую-ка я вот что..."
К чему мы идём, если венцом творения в итоге каждый раз оказываются какие-то сопли?

[Михаил Самороков]

А это фильм, посвящённый моему другу и нашей группе Тень. Рекомендую посмотреть.

https://youtu.be/U8utJNtkeVA

[Михаил Самороков]

Благодарю)))
Я собирался поучаствовать в конкурсе на короткий рассказ в одном интернет издательстве, заявку подал, потом какие-то непонятки начались, и я плюнул на это дело. Там одним из условий было такое, что нельзя выкладывать свои произведения на других ресурсах. А я и в Бункере выкладывал, и на Амке...
Короче, забил я на это дело)))
Пусть в Реакторе будут. Надо будет, ещё напишу, мне несложно

[Михаил Самороков]

Алкусство.

- Кахе-кахе! - сказал старик Каха Кахети. За столом сразу стало тихо. Несмотря на невнятную политическую позицию, старика уважали.
- Ха! - отозвался плохо воспитанный Ханки Баннистер. Эти янки - он и его приятели Джек Дэнниелс и Джим Бим вечно хамили всем подряд. Но вес в компании всё же имели солидный.
- Хе-хе! - ехидно хихикнул сноб Хеннесси. Его приятель, изящный поэт Камю, тонко улыбнулся, но промолчал. Камю вообще был молчалив.
- Во! - воскликнула русская поэтесса Водка. - Что б там ни было, но идея шикарная. Я уже согласна!
- Го-го-го! - весело загоготал хохол Горилка, прозаик, балагур, и любитель пожрать. - А что тут спорить? Щэ ж нэ вмэрлы? Ну, так пойдём тогда в кабак.
Общество радостно зашевелилось в предвкушении веселья.
- Кого с собой возьмём? - осведомился с надеждой очкастый задохлик, немец и философ, Шнапс. Шнапс изобрёл собственное течение, названное им экзистенцинацизмом, и его регулярно приглашали прочитать лекции, будучи изрядно набравшимися. Самое главное было в том, чтобы успеть смыться до того, как вспоминали старое, и начинали бить морду.
- Ну, куда ж без тебя? - заржал Горилка. - Зараз позвоню Афанасию Светлому, нашему поэту-висельнику, он точно пойдёт, когда узнает, что Шнапс будет.
- Да, без Афанасия деньги - на ветер. - мурлыкнула давняя подружка Светлого, Водка.
- Вы как хотите, но если будет эта курва Курвуазье, то я не пойду - заявил Наполеон.
- Шо, не дала в прошлый раз? - невинно поинтересовался Горилка. - А чого?
Общество дружно грохнуло.
- Кормил-поил её весь вечер, цветы-панты, то-сё, а это мурло Мерло два слова сказал, и она потекла - скривился Наполеон. - Ну её, дуру. Лучше я Вдове Клико звякну.
- Ты поосторожнее с Вдовой - тихо отозвался молчун Камю. - Вдова Клико, как братья Кличко. В голову может ударить очень сильно.
Общество, весело бурля, искрясь и плеская шуточками, переливалось из гостинной в прихожую. Кто-то заказывал такси, кто-то - столик в ресторане, над всем этим мощными парами проносились сальные шуточки Горилки про сало. И только братья Ессентуки никуда не торопились. Каким бы ни было общество, кто бы ни правил бал, но они всегда были востребованными. Ведь каждое утро всегда посылают за ними...

[wastuk]

Михаил Самороков, хорошая компания собралась))) Кого ни возьми со всеми будет весело)))
Спасибо, посмеялся)

[Михаил Самороков]

У меня новое произведение

Когда гаснут звёзды.
Что такое Вселенная? Как устроен наш мир? Одиноки ли мы во Вселенной, или есть ещё кто-то живой помимо нас? И что такое жизнь… Вопросы, на которые люди ищут ответы уже долго. Пожалуй, с того самого момента,когда человек впервые поднял голову вверх, и взглянул на звёзды. Такие притягательные,прекрасные,и такие равнодушные. Человек взглянул на звёзды, и звёзды взглянули на человека. Стоило ли это делать…
15 июля 20… года в 11-32 по московскому времени группа быстрого реагирования службы безопасности города Наукограда по команде «Ситуация 0» спешно, однако без лишней суеты, занимала места в транспорте согласно штатному расписанию. Объект – детский сад номер три. Захват террористами, расстрел охраны и части персонала, есть погибшие дети. Скупые данные первого отдела, ничего непонимающего в происходящем, впрочем, а чего ещё от них ждать. Терроризм – не их епархия. Майор Синяков Пётр Ильич, командир ГБРСлужбы Безопасности корпорации «Наукойл», прошедший несколько горячих точек и локальных войн, был достаточно опытным, отлично зарекомендовавшим себя специалистом в плане оторвать голову и лишние конечности уродам, решившим при помощи оружия восстановить справедливость и новый мировой порядок. Майор террористов не любил. Ну, не нравится тебе что-то, власть, само собой, плохая, цены растут… Ну, выйди ты на площадь перед администрацией, помаши транспарантами, покричи в мегафон «доколе!», да и иди себе спокойно домой. Тебя услышат, будь уверен. Даже, если подожжёшь пару старых покрышек в знак протеста против ухудшающейся экологии, и разобьёшь пару витрин в дорогих бутиках… Получишь по морде, вкатают административку, штраф заплатишь, или потрудишься на общественно-полезных работах на благо властей предержащих, да и всё. Возможно, Министерство Умиротворения даже не внесёт тебя в список неблагонадёжных. Там тоже не дурные сидят, понимают, что охлос должен иметь возможность стравить пар. Но зачем стрелять? Да ещё в детей. Майор к детям относился трепетно, ибо считал, что дети – этоглавное богатство государства. Своих детей у Синякова не было, как и семьи. Но чужих он любил, как своих… если бы они были. Майор думал именно так.
- Сорок секунд до объекта, всем нюхать воздух. Клювами не щёлкаем, огонь не открывать! Работаем 2-12 до особого – майор сдвинул забрало тактического шлема спецкостюма «Ратник-М», тут же пошла телеметрия от эфесбешных спутников. Наукоград был закрытым городом, где сосредоточилась вся российская наука, успешно внедряющая в жизнь в виде рабочих прототипов достижения сколковских умников. А посему, охранялся город по категории «особо важный объект».
Бойцы грамотно рассредоточились на парковке перед детским садиком, снайперы выдвинулись на заранее утверждённые позиции. Поскольку группа Синякова прибыла первой, им и надлежало произвести оценку ситуации. А ситуация была, прямо скажем, не ахти. Само здание садика было типовым, план строения бойцы знали досконально, но, как это часто бывает, нюансы начисто сломали весь план рутинного штурма. Кто и когда надумал расширять имеющееся здание, и кто утвердил именно такой вариант, даже мысли не допускал, что в один прекрасный летний день террористы могут его захватить. Здание с трёх сторон было забрано строительными лесами, какими-то растяжками, тросами, и защитным полиэтиленом с логотипами строительной компании«СтройБать». Не пробраться внутрь бесшумно, хоть убейся. А фасад, уже законченный строителями-ремонтниками, щеголял эстетично выполненными бронежалюзями, и входной дверью, прострелить которую не сразу получилось бы и из гранатомёта, снаряжённого кумулятивным выстрелом.
- Садик, бля… - с ненавистью процедил замком Шура Водкин, оглядывая неприступную ныне крепость детского сада. Синяков и Водкин – сладкая парочка. Когда майору предложили сформировать группу быстрого реагирования при Службе Безопасности «Наукойла», тот долго не раздумывал, кого взять заместителем. С Александром Водкиным, пулемётчиком от бога, майор плечом к плечу прошёл весь свой нелёгкий военный путь. Этого человека Синяков мог смело ставить за спину,и никогда не оглядываться.
- Это не садик, это, сука, Форт-Нокс какой-то. Вот скажи мне, командир, вот нахера такие ремонты в садике делать? Не садик – тюрьма. Как мы эту хню манявую штурмовать будем?
- Дети – наше основное богатство. Их охранять надо, и беречь – буркнул майор, осматривая на забрале тактического шлема поступающую информацию. План здания, толщина стен, расположение коридоров… по всему выходило, что в лоб этот бастион не взять, а с других сторон быстрого доступа не было. И что теперь делать?
- В лоб не возьмём – подтвердил его мысли Водкин. – Или все тут ляжем… рядом с охраной.
На асфальте перед ступенями лежали и остывали двое охранников, погибших в первые же секунды захвата. О судьбе ещё троих, находящихся внутри, ничего не было известно. Террористы не выдвигали никаких условий, не выходили на связь, вообще никак не проявляли себя. Странно.
- Вводная! – майор вслушивался в истеричный визг в наушниках, и тихонько седел. По всему Наукограду происходили какие-то страшные вещи. Трое неизвестных расстреляли людей в торговом зале гипермаркета. Сорок убитых, более сотни раненых. Огонь вёлся из новейших прототипов автоматического оружия, разработанных оружейным сектором «Наукойла». Образцы даже не прошли серийных испытаний, но уже и не надо было. Справились, что называется, на пять баллов. Личности нападавших выясняются. Взрыв в больнице, жертвы, пострадавшие… личности нападавших выясняются. Звонки перепуганных соседей, рассказывающих, что «за стеной кричат, страшно, а потом тишина,и дверь закрытая». И много-много других событий. Которые объединяло одно – кого-то убивали. Кто-то. Личности выясняются.
- Ильич, что происходит? Это как же… что за нах? – лейтенант Водкин седел синхронно с командиром.
- Мы же – Наукоград, тут же… Кремль не так охраняют… у нас же…
- У нас жопа полная – растерянно пробормотал Синяков. – Так не бывает, не может такого быть.
В здании садика коротко пролаяла очередь из чего-то очень скорострельного, и через секунду монументальная входная дверь чуть приоткрылась. Чтобы пропихнуть тело одного из охранников. А, нет, не одного. Всех троих просто вытолкнули из вестибюля садика на ступеньки. Дверь закрылась.

- Блядь!
Из наушников потребовали доложить обстановку. Майор коротко описал положение, секунды три слушал, а потом заорал так, что замком чуть не нажал на электроспуск своего любимого «Ветерка».
- Какие, нах, соображения? Какие рекомендации? Какие, блядь, мысли? Что у нас происходит, вы мне скажите! Вы! Мне! А не я вам! Моя задача – террористам головы отрывать, и гражданских спасать по возможности. А мыслей у меня нет уже давно! Я спокоен! Я, блядь, абсолютно спокоен. Спокойней меня только принцип неопределённости Гейзенберга!
Шура Водкин вытаращился на командира, опасливо отодвинувшись. Последняя фраза явно разорвала все имеющиеся шаблоны не только у замкома, но и у слушателей на том конце линии.
Майор несколько секунд послушал тишину в эфире, а потом довольно миролюбиво осведомился, долго ли будут молчать невидимые слушатели.
Слушатели наконец-то пришли в какое-то подобие себя, и данные начали поступать. Лучше бы не поступали…
Террористами оказались вовсе не какие-то мифические вражеские шпионы и диверсанты, а вполне себе наши учёные. Работающие в Наукограде. В разных отраслях науки. Которые вдруг, ни с того, ни с сего, начали убивать всех вокруг, и себя тоже. Мысль о заражении каким-нибудь страшным вирусом, вырвавшимся на свободу из колбы, сразу же отметалась. «Наукойл» не занимался биологическими разработками, по крайней мере, не в Наукограде. Скорее всего, акция была незапланированной, спонтанной, бОльшая часть яйцеголовых была нейтрализована Службой Безопасности в момент попытки захвата образцов оружия. Но небольшая часть учёных всё-таки успела проникнуть в святая святых «Наукойла» - хранилище прототипов, и теперь резвилась вовсю, выкашивая рядами ничего не понимающих граждан. Захваченные и нейтрализованные учёные несли какую-то околесицу об изменении констант, лавинообразном нарастании, дестабилизации структуры вакуума, и прочую ересь. Их и раньше-то понимали только им подобные,а уж сейчас…
- Так что делать-то? Учебники пойти почитать, или лекции послушать? Для понимания, так сказать, происходящего? – ехидно спросил Синяков. – Ах, поговорить с ними? Так они и не расположены особо разговаривать. Они тут убивают, знаете ли. Молча. Вон,троих охранников уже добили…нахрена только их выкинули наружу? Что? Снайперы что делают? А что снайперы? Тут здание всё в лесах строительных, а вход – линия Маннергейма отдыхает. Бронежалюзи… какой долбо… кто этот дизайн придумал? Снайперы сидят и бдят изо всех сил. Только я сам вижу, что нихрена они не набдят. Не видно аж ничего.
Майор ещё немного послушал, что умники на удобных диванах координационного центра могут предложить-предположить, и предложил прислать переговорщика, или кто у вас там? Специалиста по нештатным и кризисным ситуациям, да, именно его. Ах, заняты все? Пытаются в других местах…понятно. Ах, мне попробовать? Что попробовать? Вступить в контакт? Я им вступил бы в контакт. В огневой. В упор. В другой не обучен, извиняйте. Гуманитарий из меня хреновый. Что? Ладно, принял… что делать, если делать нечего?
- Так,бойцы, слушай меня. Сейчас я буду пробовать с этими уродами поговорить, никому не дёргаться, огонь не открывать ни при каких обстоятельствах – майор откинул забрало шлема, сплюнул горькую слюну, и распорядился принести матюгальник. Снял шлем, пригладил зачем то короткий ёжик волос, и поднялся во весь рост, активируя усилитель мегафона.
- Эй, там, в садике! С вами говорит майор Синяков, командир гэ-бэ-эр Службы Безопасности корпорации «Наукойл»! Предлагаю поговорить! Огонь открывать не будем!
В наушниках шлема неожиданно пискнуло, и лицо Шуры Водкина вытянулось, ибо террористы ответили по суперзащищённой линии связи.
- Ты, майор, глотку-то не рви зазря. Мы и без лишних децибел можем разговаривать – голос говорившего из садика был уставшим, и каким-то… тусклым.
- Удивляешься, как это мы на вашей жутко засекреченной частоте говорим? Так ты особо не удивляйся, это ж мой отдел ваши гарнитуры разрабатывал. Мне ли не знать все ваши частоты. Да и всю вашу ЗАС мы тоже без проблем слушаем-смотрим. В принципе, могли бы непосредственно с самым верхом разговаривать.
- Только не о чем нам говорить, ни с тобой, ни с верхами. Детей мы убьём, это даже не обсуждается. Штурмовать вы не сможете, скажите спасибо вашим строителям. Хоть что-то научились хорошо делать. Детей уже можете списывать, но свою группу ты сохранить сможешь. Зачем зазря людей на убой посылать? Хотя… какая, в сущности, разница…
- Группу он пожалел, надо же – пробормотал Шура. – детей, значит, уже списал, а группу пожалел.
На том конце линии его явно расслышали.
- Потому, что детей жалко, а вас – не особо. Вам же не привыкать под смертью ходить. А детишек – детишек жалко.
Водкин покрутил пальцем у виска, намекая на то, что собеседник явно не в себе.
- Думаешь, что мы маньяки, да? Или ненормальные? А знаешь, думай. Нам, в сущности, всё равно. Уже недолго осталось…
- Э, э, вот только не надо торопиться, ладно? Нет, нет, что вы, торопиться не надо – зачастил Синяков,пиная лейтенанта в голень, намекая, что, если ещё хоть раз рот раскроешь…
- В самом деле, давай поговорим. По человечески поговорим, без этих всех… За что детей-то? Они же…
- Они же дети? Ага, так и есть. Вот за то, что ещё ни при чём, что ещё не успели нагрешить. За то, что их жалко. Слушай, майор Синяков, не поймёшь ты меня. Ты вообще ничего не понимаешь, что происходит. А вот я понимаю – голос террориста дрогнул, послышался какой-то невнятный всхлип, но уже через мгновение голос снова стал твёрдым.
- У меня две дочери. Были. Их я в первую очередь… они даже понять ничего не успели. И испугаться. Да все наши, кто сейчас по всему городу убивает, все со своих семей начали. Кто сам, как я, кто-то не смог, пришлось помочь. Кто только детей, кто всех под корень… А есть и такие, которые сразу сами себя порешили. Трусы чёртовы – голос террориста неожиданно налился злобой, послышался звук плевка.
Майор оторопело молчал. Молчал и Водкин, молчали все бойцы подразделения, впрочем, бойцы чаще всего молчали всегда.
- Короче говоря, не советую погибать зазря. У нас тут действующие прототипы штурмовых комплексов, которые должны были прийти на смену вашим «Ветеркам» и «Вайперам». Есть и пара энергетических разработок. Так что, даже до дверей не успеете добежать. Я понимаю, что скоро прискачет настоящая кавалерия, и вы всё равно полезете штурмовать. Потому я и хочу,чтобы всё побыстрее закончилось. Сейчас, соберёмся только… Почему-то это оказалось намного тяжелее, когда в глаза… когда смотришь, а они на тебя смотрят. В затылок проще… - голос говорившего сорвался, что-то загремело, покатилось, послышался невнятный вскрик.
-Эй-эй, ты чего? – забеспокоился Синяков
Террорист ответил после непродолжительной паузы.
- Сорвался слегка, извини – хохотнул голос. – Не каждый день собственных детей убиваешь.
Синяков с ужасом услышал в голосе говорившего явные признаки нарастающей истерики. Которая, если её вовремя не погасить, превратится в кроваво-кишечное шоу. Скорострельность новых разработок позволяла за секунду превратить в фарш бойца в штурмовой броне второго класса защиты. А уж против беззащитных детских тел…
- Слушай, давай я зайду. Я зайду сам, оружие оставлю. Я захожу, и мы спокойно беседуем. Ты мне расскажешь, что происходит, я, как самый главный переговорщик гарантирую тебе…
- Да не надо мне ничего гарантировать! Сначала я убью детей, потом всех своих коллег, а потом уже либо сам, либо тебя попрошу. Тебе это будет просто сделать.
Голос на том конце линии помолчал, потом снова ожил.
- Заходи, майор. Заходи сам, линию не отключай, пусть все слышат. Объясню, что да почему. Это уже не будет иметь никакого значения совсем скоро. Оружие на предохранитель, патрон из патронника изъять, оружие за спину. Давай, не стесняйся. Будь как дома – собеседник на том конце хохотнул нервно.
- В смысле - за спину? – удивился майор. – Мне с оружием заходить?
- Ты же командир боевой команды. Солдат, причём, настоящий. Я о тебе знаю кой-чего, личное дело просматривал. Ты достоин уважения, и тебе его окажут. Заходи, давай. Только об одном тебя прошу – не пытайся даже ничего делать, пока я не выскажусь. А потом ты выйдешь, я закончу здесь, и ты снова зайдёшь. И сделаешь то, что должен. Дверь не заперта.
Майор с недоумением (когда я успел его надеть?) снял шлем, покрутил в руках зачем-то, вытер выступившую на лбу испарину, и снова надел. Никаких новых вводных от координационного центра не поступало, ибо связь с ним была наглухо заблокирована. Красненькая пиктограмма основной связи как бы намекала на то, что в эфире сейчас была только группа быстрого реагирования, заведенная на самого командира, и неизвестный предводитель террористов.
– Ну что, пацаны, пошёл я. Саша, ты за старшего. Пока я не выйду, или в случае… - Синяков не закончил, и так всё было понятно. В принципе, особой нужды повторять давно известные моменты не было. Майор не первый раз выступал в роли переговорщика, но в такой ситуации ему ещё ни разу не приходилось бывать.
- Штурмовать без команды, моей, или центра, запрещаю. Ожидайте прибытия танков, дальше – по обстановке. Снайперы – штатно. Будем жить!
- Живи, командир! – выдохнул Водкин, вскидывая свой пулемёт и наводя на дверь. – Прикрываю!
Майор разрядил свой штурмовой комплекс, вставил извлечённый из патронника боеприпас в магазин, демонстративно поставил на предохранитель, и закинул за спину оружие. Застегнул наглухо кобуру пистолета. Вроде всё. Пошёл.
Подняться по ступенькам, обойти тела трёх вытолкнутых наружу тел охранников, потянуть на себя ручку массивной, явно противоатомной двери. Майор подивился толщине самой двери, и тому, как легко она двигалась. Мдя. И впрямь, дятел какой-то придумал её сюда поставить. Синяков не удивился бы, если бы в проекте были ещё и вышки с прожекторами и крупнокалиберными пулемётами. Не, ну а чё? Садик же…
Вестибюль детского садика встретил Синякова запахом сгоревшего нитрамина, крови, и страха. Страх был повсюду. Страх вился в воздухе, выглядывал изо всех углов, и раскрытых дверей. Страх был в глазах террористов, встретивших майора чёрными зрачками «действующих прототипов». Террористы боялись не майора, это он понял сразу, мельком взглянув на них. Террористы боялись не «кого». Террористы боялись «чего». Чего-то другого. Что,впрочем, никак не отражалось на том, как они держали оружие. Майор узнал людей, захвативших садик. Группа перспективных разработок, занимающаяся исключительно воплощением в жизнь того, чего в принципе быть не может. Или не должно. Яйцеголовые умники из этого отдела побольше самого Синякова знали, с какого конца браться за оружие. Майор по роду службы часто бывал у них в гостях, давая советы, и высказывая соображения по поводу той, или иной стреляющей приблуды. Досоветовался…
Были и другие. Если оружейники хоть как-то походили на настоящих мужчин, эти, другие, были классическим примером учёных-ботанов. Судя по комбезам, эти были из сектора, как-то связанного с космосом. А эти-то чего? Огорчились, что новая космологическая теория не подтвердилась?
- За мной иди – один из террористов, по-видимому, самый главный, повернулся, и потопал вверх по лестнице на второй этаж. Бояться ему было совершенно нечего – в фойе стояли, перекрывая сектор входа, две портативные автоматические турели «Страж-М», оснащённые 12,7-миллиметровыми пулемётами. Рядом на полу стояли открытые патронные короба с пятью тысячами выстрелов каждый. Синяков похолодел. Даже если каким-то образом террористов удалось бы нейтрализовать, киберстрелки, настроенные на паранояльный режим, уложили на пол бы всех, кто не попал под категорию «свой». «Стражи-М» были новой разработкой, и в серию ещё не пошли, поэтому майор об их возможностях практически ничего не знал. Но, того, что знал Синяков о предыдущей разработке охранных систем «Страж» вполне хватало для уныния. Бля…
- Тебя уже внесли в базу «свой-чужой». Это как два байта отослать – буркнул, не оборачиваясь, главтеррорист. – Так что, ты будешь единственный, кто их отключить сможет. Потом. Героем будешь, майор!
Синяков скрипнул зубами. Это «потом» ему очень сильно не нравилось. Да и перспектива отключить киберстрелков после расстрела всех заложников вовсе не была радужной. Задание-то не выполнено. С другой стороны, сейчас майор мог только идти за злодеем, и зыркать по сторонам глазами, фиксируя каждую мелочь.
На втором этаже киберсистем не было. То ли их всего две было, то ли больше захватить не успели. А вот оружие в руках стоящих перед дверьми террористов майору было хорошо знакомо. Прототипы. Действующие. Какие-то были приняты для производства, какие-то в серию не пошли, но все были способны выполнить свою основную задачу. Убивать.
Пока шли неведомо куда, майор считал террористов. Семеро оружейников и три звездуна на первом, на втором было ещё десять. Точное количество подсчитать было нереально, да и связи по-прежнему не было. Только два десятка его группы.
- Заходи, располагайся, будь как дома – главтеррорист распахнул двери какого-то кабинета, и посторонился, пропуская Синякова внутрь.
- Только помни, что в гостях. Стрелять нельзя, за это будешь отшлёпан, и поставлен в угол.
- Это непедагогично – угрюмо пробормотал Синяков. – Варварские методы прошлого столетия.
- Зато надёжно – парировал учёный. – я по-прежнему твёрдо убеждён, что одна хорошая мандюлина лучше и эффективнее ста самых правильных слов. А ещё лучше – правильные слова в комбинации с мандюлями. Педагогический эффект закрепляется на сто процентов.
- Слышь, Макаренко, давай о деле-майор попытался усесться в кресло,матюкнулся вполголоса, и потянул из-за спины штурмовой комплекс.
- Очком прям на рукоять затвора, прикинь. Не вибрируй,я обещал не стрелять – Синяков аккуратно положил оружие на стол, неторопливо расстегнул кобуру и уместил рядом пистолет. Третьим на стол лёг нож.
Всё, я больше ничего не таскаю.
- Ну да, ну да – хмыкнул «Макаренко», усаживаясь напротив. – Пневмострелки в рукавах ты, конечно же, не заряжал. И светошумовыеминигранаты тоже. Про трёхзарядный пистолет на ноге я просто не стану говорить – это пошло. Ты же честный человек, майор. Сказал – ничего, значит – ничего.
Синяков покраснел. Перечисленное оружие делалось индивидуально под майора, впрочем, как и основное. Как и всё для его команды. Знать об этом полагалось крайне ограниченному кругу людей. Похоже,главтеррорист в него таки входил.
- Можешь не доставать – учёный махнул рукой. – Ты обещал не стрелять, надеюсь, ты хоть тут не сбрешешь. По крайней мере, пока я не закончу говорить.
Главтеррорист щёлкнул по клаве персонкома последнего поколения Макинтошей, стоящего на столе, посмотрел картинки камер наружного и внутреннего наблюдения и весело констатировал:
- А вот и кавалерия пожаловала! Прям вся королевская рать… мать-перемать. И, что характерно – все в тяжёлой штурмовой броне «голем». Ох, чую я,майор что не дадут нам с тобой поговорить. Надо отключать глушилку. Сейчас, погоди.
Наушники шлема взорвались гамом внезапно ожившего эфира. Майор поморщился, перевёл коммуникатор с общего канала на свою группу. Буркнул, мол,на месте, пока всё в норме, доложился координаторам, которые тут же принялись терзать Синякова, в плане, что да как да почему, доложите немедленно, и прочими взаимоисключающими друг друга императивами, и снова завёл гарнитуру на свою группу. Наблюдавший за его действиями главтеррорист горько хмыкнул, пощёлкал кнопками компьютера, и начал говорить.
- Меня зовут Дементьев Виктор Павлович, начальник отдела перспективных разработок сектора вооружения. Со мной вместе группа учёных и техников из нескольких секторов, включая астрономов. Понимаете теперь, да? Хорошо. Майор Синяков прибыл к нам для переговоров. Сразу скажу – майор выйдет отсюда живым, целым, и невредимым через двадцать минут. После этого мы закончим то, что начали, и можете штурмовать. Сопротивления мы не окажем. Но если хоть кто-то попытается поиграть в крутых рэмбо прямо сейчас, жертв будет гораздо больше. Вы прекрасно знаете, какие именно прототипы захвачены нашей группой, и что произойдёт с вашими бойцами. В любом случае, детей вам не спасти. В сущности, нам-то всё равно, но вы ещё пытаетесь питать какие-то иллюзии. Дело ваше. Наше решение неизменно. А теперь все заткнулись, я разговариваю с майором. Не пытайтесь блокировать связь, не пытайтесь помешать мне высказаться. Дайте мне двадцать минут, потом творите, что хотите. Мне индифферентно. Конец связи.
Учёный клацнул клавиатурой, потёр покрасневшие глаза, выдохнул, и посмотрел в глаза майору.
- Это конец, майор. Ты сейчас меня слушаешь, не перебиваешь, я закончу быстро. Нас никто, кроме твоих бойцов, не слушает, впрочем, если они хотят, могут вывести гарнитуру на громкую, пусть все слышат.
- Итак. Примерно две недели назад наши звездочёты зафиксировали модулированный сигнал. Оттуда – Дементьев глазами указал на потолок.
- Откуда конкретно – несущественно. Дело в другом. Сигнал явно искусственного происхождения. Необычна форма самого сигнала, необычно то, что для расшифровки потребовалось совсем немного времени. Это сообщение, майор – Дементьев зло сплюнул на пол.
- От братьев по разуму. Только вот в гробу я видал таких братьев, и такой разум. Короче, необычно ещё и то, что этот сигнал поймали только мы. Только наша лаборатория работает сейчас над одной идеей… в общем, только у нас есть оборудование, способное принять этот сигнал. Да и то, благодаря ошибке техников при монтаже блоков была допущена ошибка, в результате чего наше «изделие» сработало нештатно. Ну, это всё прелюдия, а теперь – сам акт.
-Мы не одиноки во Вселенной. В нашей Вселенной – уточнил Дементьев – не одиноки, но одиноки. Непонятно? Сейчас поясню. Если коротко, майор, то мы – выродки. Таких, как мы, больше нет. Вообще нигде. Наша мораль, наша нравственность, наши понятия о добре, и зле, любовь-морковь, доброта, честность, порядочность… Всё это ерунда. Ошибка природы. Наш разум – ошибка. Никто больше так не живёт, как мы. Даже наш участок во Вселенной, в нашей Галактике признан каким-то там мировым разумом дефектным. Сами наши законы природы, позволившие возникнуть нашей жизни, дефектны, понял? У них там – учёный снова взглянул на потолок – всё по другому. Даже не пытайся понять, как. Они, собственно, и не заморачивались с объяснениями. Просто, как воспитанные разумные существа, поставили нас об этом в известность.
Учёный тоскливо вздохнул, помассировал виски, и посмотрел на майора. Майор от этого взгляда вздрогнул. Много раз майор глядел в глаза смерти, много раз сам был смертью. Но теперь на него глазами учёного, террориста и убийцы, смотрела безысходность. Нет, не так… Смотрела Безысходность. Перед которой даже сама смерть кажется просто мелким неудобством.
- Вот прикинь, майор. Живёшь ты, ходишь на работу, семья, друзья, чувства всякие. А потом в один прекрасный день ты получаешь сообщение оператора, который равнодушным голосом сообщает тебе, что живёшь ты неправильно. Что твоя жизнь – это прихоть, каприз природы, что твой разум, твои чувства, твои мысли, твоё всё – это просто сбой. Так больше нет нигде. И команда техподдержки намерена устранить этот сбой. Ничего личного, приносим свои извинения за возможное беспокойство.
- Так что, прилетят злобные зелёные человечки, и будут нас перевоспитывать? – хмыкнул майор.
- Ага, станут они заморачиваться, летать в какие-то ебеня – Дементьев горько усмехнулся. – Да если бы так, то ещё пол беды. Понимаешь, майор, когда ты видишь противника, пусть даже технически несоизмеримо более продвинутого, суперпупернавороченного, с какими-то невероятными бластерами-хренастерами, ты будешь бороться. Даже, если борьба эта бессмысленна с точки зрения логики, ты, майор, будешь бороться. И даже озадачить этого самого противника ты сможешь. А как ты будешь бороться с законами, майор? С законами физики, например.
- Не понял – Синяков озадаченно посмотрел на учёного. – В смысле, с законами физики?
- Сейчас поясню. Вот чему равно ускорение свободного падения? У нас, я имею ввиду?
- Девять восемьдесят одна метров в секунду за секунду для условий нашей географической широты.
- Ух ты, даже так – Дементьев с уважением посмотрел на майора. – Обычно отвечают десять метров в секунду в квадрате.
- Ну, дык я ж не ПТУ охраняю – усмехнулся майор. – Всё-таки центр мировой науки. Ноблесоближе, monsieur, авекплезир, и всё такое.
- Ясно. Тогда, возможно, проще будет. Хотя… вряд ли. Но я продолжу, если позволите.
- Сделайте одолжение!
- Итак,постояннаяускорения свободного падения. Ключевое слово – постоянная. Этих постоянных не так уж и много, но вся соль, что в нашем мире эти константы незыблимы, и являются как бы краеугольным камнем нашей физики. И природы в целом, в общем. А вот если изменить хотя бы одну из этих постоянных, например, ту же постоянную ускорения свободного падения, то наш мир станет чуточку другим. Неприятно, но не смертельно. А вот если изменить другую постоянную, то жизнь может и не возникнуть.А если постоянную Планка? Вообще, если изменить, пусть на совсем капельку, значения фундаментальных констант, то это будет уже совсем другая Вселенная.
- Короче, Склифософский…
- Да-да, я как раз почти подобрался к самой сути. Так вот, майор. Не будет никакой интервенции, орбитальных бомбардировок, или фертильной обработки населения планеты. Тут всё страшнее. Я к чему астрономов-то упомянул… Звездочёты не сигнал поймали, если быть точным, они зафиксировали что-то не то. Что именно, сначала и сами определить не смогли. И практически тут же наши поймали этот самый сигнал.
Учёный помолчал несколько секунд, и жёстко припечатал:
- Нас стирают, майор. Не просто нас,как живых существ. Всю нашу Вселенную, которая породила нас, просто стирают. Чтобы никогда и нигде, понял? Что именно произошло, мы не поняли, а они и не объясняли. Но наша Вселенная сворачивается. Исчезает из Метамира. Скорее всего, изменение как раз вышеупомянутых мною фундаментальных констант, другого объяснения я не вижу. Процесс этот не мгновенно происходит, но нарастание скорости лавинообразно. Или по экспоненте, как тебе больше нравится. Короче говоря, с момента фиксации сигнала прошло две с половиной недели, а жить нам, майор, осталось не больше недели. И с каждым днём жизнь эта будет становиться всё хуже и хуже. Я даже приблизительно не смогу тебе объяснить, что будет. Просто скажу – будет жопа.
- Дак а хули вы молчите? – взорвался Синяков. Это ж… вы же… да что ж вы…
- Дак а хули ты думаешь, мы не доложили? – взорвался в ответ Дементьев. Как только осознали масштаб происходящего, так сразу и доложили.
- И что?
- А вот что! Сказали заткнуться, и молчать в тряпочку. Я больше чем уверен, что нас вообще собирались то ли изолировать, то ли зачистить. Дабы не распространять, и не допущать. Такие вот дела, майор. Я даже приблизительно не могу себе представить, что наши власти предержащие удумают. Этого себе никто не может представить, сам знаешь. Наукоград – закрытый город, нас всех жёстко контролят, выехать отсюда – целое дело. Связи с общественностью нам не обрубили, но мы и не пытались орать на весь мир, мол, спасайся, кто может. Мы тоже осознаём масштаб паники… только вот паники не будет. Во-первых, мало кто вообще может понять, что произойдёт. Ты же сам помнишь и Пандемию …летней давности, и ураган «Незабудка», и много чего. Но это всё – понятные, земные, так сказать, проблемы. Бороться можно хотя бы с последствиями. А вот когда элементарные частицы начинают вести себя не так, как должны…
Дементьев посмотрел на явно заскучавшего майора, и усмехнулся – Ну, вот. Я ж говорил, не поймут. Ты уже ничего не понимаешь, майор.
- А хули мне тут понимать? – вызверился Синяков, порядком подуставший от пятнадцатиминутной лекции на околонаучнопопулярную тему.
- Я половину из того, что ты мне тут плёл, откровенно говоря, не понял. И понимать не собираюсь. Зато я понимаю, что передо мной сидит мудак, который завалил кучу народа, и ещё кучу собирается завалить, причём, вторая куча – это дети. Я понимаю, что у нас возникли какие-то проблемы, на общегалактическом, так сказать, уровне. Но эти проблемы пусть в миде решают. А я – не мид. Я – Служба Безопасности корпорации «Наукойл», майор Синяков, командир группы быстрого реагирования. Которая сейчас в полной готовности перед дверями топчется. Нам, эйнштейн ты занюханный, деньги платят за то, чтобы мы, если надо,сдохли, но поставленную задачу выполнили. А поставленная задача – нейтрализовать террористов, по возможности,сохранить заложников, и предотвратить подобное в будущем.
- Так нет у нас никакого будущего!
- А это не тебе решать. И не каким-то там мудилам из других миров! Давай мы тут прямо сейчас успокоимся, оружие сдаём, детишек выводим, а потом специально обученные люди с мягкими вкрадчивыми голосами, и безупречными манерами, побеседуют с вами. Возможно, даже судить не станут. Спустят всё на тормозах, хули, элита – майор невежливо сплюнул на роскошный ковёр.
- Я и не надеялся, что ты проникнешься – грустно констатировал Дементьев. – Мы и сами с трудом осознали…
- Ты понимаешь, майор, неправильно мы все, оказывается, живём. С их точки зрения. Нет такого больше нигде, уникальные мы. Никто не любит, не переживает, нет добра, зла, дружбы… ничего этого нет! Гуманизм наш – это просто нами же придуманное слово. Которое, кстати, все так любят произносить, но никто не любит подтверждать. Да и наша жизнь, в принципе…нигде даже в нашей Вселенной нет такого. И жизни в принципе, нет. Там другое совсем. Не жизнь,форма существования. И не разум, я тут тоже не до конца разобрался. Мне вот только удивительно,какого хера они вообще заморочились, чтоб этот пакет информации нам передать. Вот это непонятно. Стёрли бы, да и всё. Так нет жеж, опустились, понимаешь, до нашего уровня, отмазку слепили, и начали нас убивать. Медленно, и с фантазией. Хрен его знает, какие у них мотивы, и какие соображения. Нам бы времени побольше, мы бы разобрались, но времени нам не дали.
Дементьев замолчал, а потом вдруг с тоской взглянул Синякову в глаза:
- И ведь не это ещё самое страшное. Ты знаешь, майор, а я даже вдруг подумал, а не настолько ли они неправы? Я к чему – был у нас тут один…светило. Вежливый, сука, интеллигент - аж противно, светило, блядь. Так он знаешь что учудил? Говорит, я всё понял. То есть, раз мы неправильные, раз наша мораль – и не мораль вовсе, а так, просто слово, то я теперь могу делать, что хочу. Это будет одинаково неправильно, так какая разница? И вознамерился трахнуть всех наших симпатичных баб, а потом просто выйти на улицу, и начать всех мочить без разбору. И ведь не просто мочить, майор! Он же умудрился стащить генератор болевых ощущений в нейронах. Страшная штука. В принципе, задумывалась, как нелетальное спецсредство. Для нейтрализации потенциальных террористов без смертельного исхода. Но первый рабочий прототип при максимальной мощности просто сжигал нервную систему живого существа. И лучше тебе не знать, что это самое существо при этом испытывает. Так вот, высказал он нам это всё, и с ехидной улыбочкой пошёл исполнять.
- И?
- Не дошёл даже до двери. Мы его догнали, и… - Дементьев хищно оскалился.
- Мы его на куски порвали. И, знаешь, когда рвали, я прям чуть не кончил. Вот прям приятно было это делать, понял, да? Вот я и думаю – а вдруг мы дейcтвительно нихера не нормальные. Не такие, как все. И нам любезно дали немного времени, чтобы мы это осознали. Сообщение вот прислали.
- Осознали – что? Да с чего ты вообще взял, что что-то происходит? А если это пиндосы так прикалываются? Или ещё какие бусурманы. У нас тоже ебанашек хватает, разводят народ почём зря!
Главтеррорист помолчал, вздохнул тоскливо, и развернул к майору экран мультибука.
- Смотри сюда, майор.Смотри внимательно!
На экране крутилась красивая заставка – надпись «Hubble» на фоне звёздного неба.
- Ну и? Это шта за хреновина?
- Это, майор, онлайн-канал телескопа «Хаббл». Круглые сутки, двадцать четыре часа транслирует различные участки нашей Галактики. Канал Раша Дискавери, наш совместный с америкосами проект. Особо интересующиеся могут пялиться на картинки, и впадать в нирвану от осознания величия Вселенной, и ничтожности человечка.
- Ну?
- Гну! Не показывает канал ничего, кроме заставки. Уже третьи сутки не показывает. И другие аналогичные каналы ничего не показывают. Извините, мол, технические работы. Приносим извинения, и всё такое. Насколько я понял, уже по всему миру обсерватории зафиксировали что-то такое, что никак нельзя ни осознать, ни показать. Скорее всего, астрономы просто не наблюдают те объекты в космосе, которые раньше без проблем наблюдались. И с каждым днём, с каждым часом наблюдаемая область космоса всё меньше и меньше.
Дементьев развернул к себе мультибук, что-то там глянул, и продолжил тихо:
- Изменения происходят и у нас. На микроуровне. Ядерщики фиксируют… короче, если по-простому, то начинается изменение физических констант на квантовом уровне, если можно так выразиться. Пока это ещё не сильно заметно, мы этого ещё никак не ощущаем. Пока никак. А вот сверхточные приборы, да уже и просто точные, отказывают. Или показывают ересь, а потом отказывают.
- И чё?
- Через плечо! – заорал учёный. – Ты, блядь, совсем тупой? У нас уже начинается изменение метрики! Через пару-тройку дней, судя по нашим прогнозам, и на макроуровне начнутся видимые изменения. Распад элементарных частиц…
- Электричество пропадёт? – ехидно спросил майор.
- Я тебя сейчас пристрелю!
- Давай, валяй! Ты ж и так собрался всех перестрелять. Так чего тянуть? Только учти,со мной так быстро у тебя может и не получиться. Я сопротивляться буду, зуб даю.
- Да я вам всем помочь хочу, имбецил! Ты же даже не представляешь себе, как оно будет, а будет реально херово. Ты же ещё жалеть будешь, что раньше не сдох, когда предлагалось. Только вот потом быстро застрелиться может уже и не получится. Например, нитрамин не воспламенится, или затвор не сработает, или ты будешь испытывать неземные ощущения, не в состоянии даже вздохнуть… Даже я не представляю себе, что и как будет.
-Товарищ майор – ожила гарнитура шлема Синякова голосом Шуры Водкина – мы тут слушаем-слушаем, и уже засыпаем. Он реально какую-то херню несёт, нам скучно и одиноко без Вас. Идите уже оттудова, всё равно с этого рая не будет ничего.
- Всё,уважаемый, время вышло. Даже больше уже прошло, а толку никакого. Поэтому я выхожу отсюда, докладываю по существу, и ожидаю команды – майор встал из-за стола, демонстративно посмотрел на оставленное оружие, но брать не стал. – Ты мне обещал, что я выйду. Так вот, я выйду. И мне похер, какие у тебя там мотивы, и что там надумали эти вселенские пидарасы. Я человек простой, и я особо не заморачиваюсь чьей-то чужой точной зрения. Неправильно живём, говоришь? Да мне похер! Я знаю, что я лично живу правильно, и другим жить даю. А кто несогласный – так я без громких и патетичных слов двумя ударами свою концепцию объясню, если по-другому не выходит! Пошли, проведёшь!
Майор шагнул мимо стола к двери, учёный начал подниматься, и в этот момент пневмострелка из нарукавного стреломёта майора с тихим «с-с-с-ш-чпок» покинула уютное гнездо и вонзилась в незащищённую костюмом шею Дементьева. Учёный с тихим ойканьем осел в кресло, а майор уже подхватывал свой штурмовой комплекс и пистолет, тихо сказал в микрофон – «работем,парни», и вылетел в коридор. Внизу грохнуло неслабо, сверкнули практически одновременно светоимпульсные гранаты, и в клубах пыли в фойе вломились «големы». Тяжёлые штурмовые комплекты антитеррористического подразделения Службы Безопасности корпорации «Наукойл». Киберстрелки снесли первых двух штурмовиков, но остальные под прикрытием пылевой взвеси расстреляли турели и всех находящихся в холе террористов. А в следующую секунду в пролом проскользнули «тени». Особая спецгруппа «Тень». Сверхлёгкие спецкостюмы из модифицированного русара, покрытые слоем наноботов, создающих невидимость во всех доступных диапахонах. Включая оптический. Боевые коктейли, ускорившие скорость реакций почти в десять раз. Наноимпланты в суставах и мышцах, не позволяющие порваться от чрезмерного ускорения. И много чего ещё. «Тени» двигались быстрее мысли, поэтому основная фаза штурма закончилась за семь и три десятых секунды. Всё-таки террористы не были воинами. И самое современное оружие им не помогло.
Майор устало присел на ступени. Ноги не держали. Тряслись, и подгибались. «А ведь я старый уже для подобных вечеринок». Мысль, честно говоря, не грела. Само собой, за сегодняшнее мероприятие майору неслабо прилетало в виде плюшек от руководства. Дети и неубитые при захвате воспитатели не получили ни одной царапины. Так, лёгкий шок. До потери сознания. Террористов всех сохранить не удалось, но главнюка взяли чисто. В городе удалось очень быстро ликвидировать все последствия,СБ рыла землю носом, вся учёная братия была «схвачена и отхерячена». Степень невиновности и причастности следаки выявят в течение ближайших суток, но майора это уже никак не колебло. Свою задачу он выполнил наотлично.
Операция прошла без накладок. Ключевым моментом являлась фраза Водкина «Нам скучно и одиноко без Вас». Она означала, что приемлемое решение найдено, и, что немаловажно, процент успешного завершения операции составлял не менее девяноста процентов. Ребята отработали чисто. Пострадавших не было, если не считать два наглухо измочаленных «голема». Но это вещи. А беречь стоит людей. Они того стоят.
Майор провозился до самого вечера. Пока прибыли на место постоянной дислокации, пока сдал спецсредства, и привёл в порядок оружие, пока написал подробный отчёт… И ещё была недолгая беседа с людьми, обладающими мягкими вкрадчивыми голосами и безупречными манерами. Синяков, само собойзадал вопрос, дескать, а что это вообще было? На что ему было предложено особо не заморачиваться. Налицо явно удавшаяся попытка внедрения дезинформации, инициаторы выясняются. Тщательно продуманная операция по дестабилизации, и возможно,хищении сверхсекретных данных. Работаем, майор, точнее, подполковник. Ты молодец, отдыхай, и не бери дурного в голову.
Майор и не собирался. Переодевшись в гражданское, вышел на крыльцо родной управы. Точнее, главного офиса СБ. Закурил с удовольствием первую сигарету за день, выпустил дым. Хорошо!
- Ну что, Ильич, в кабак? – спросил Саня Водкин, выходя вслед за майором, точнее, подполковником. Пацаны через три минуты выходят, транспорт через три с половиной, столик заказан. Обмоем звание превентивно и с удовольствием от хорошо выполненной работы?
- Сабо самой,герр Санчес! Сегодня можно. Завтра отсыпаетесь. Поэтому сначала кабак, а потом хоть в нумера, хоть по домам!
-Другого развития событий я и не ждал – осклабился широко замком. – Так чего стал, командир? Вот, такси уже подали.
Наукомовский спецавтобус и правда уже призывно моргнул фарами. Спецгруппа весело и радостно занимала места согласно штатному расписанию.
- Сейчас иду, Саня. Вот пару затяжек, добью, и бегу. – Майор никак не мог отделаться от ощущения какой-то неправильности. Какая-то неясная мысль зудела в голове, но никак не могла оформиться. Всё-таки, как-то не так вежливые люди вели себя. Не как обычно, нервно, что ли? С чего бы?
Плюнув на все зудящие непонятки, Синяков решил отложить всё до утра. Будет утро, будет пища для размышлений. А сейчас организм властно требовал пищи совсем другой. Приятной и понятной. В самом деле, поехали, что ли…
- Ильич! – голос Водкина дрогнул. – А чё это за херня на небе?
Майор поднял голову вверх. Недокуренный бычок выпал из внезапно ослабевших пальцев. Майор вдруг почувствовал, как холод прокатился вдоль позвоночника аж до самых пяток, и как-то неожиданно сбойнуло раньше никогда не подводившее сердце.
Вверху, на прозрачном июльском сине-чёрном вечернем небе одна за другой медленно и печально гасли звёзды…

Сообщение отредактировал Михаил Самороков: 29 June 2021 - 20:41

[LENA_D]

А ка называется?
Так интересно написано, свободно, легко, как сценарий к фильму

[Михаил Самороков]

Первая часть - Когда Гаснут Звёзды. Вторая будет...ммм... Когда Некуда Бежать (название рабочее). А третья - ещё даже не брался.

[LENA_D]

Ничего, всему свое время, может, еще твоя книга выйдет. Все возможно, все возможно)

[Иваныч]

Доброго дня друзья .

Михаил , я тут дерзнул у тебя немножко поработать над оформлением . Если что то не так - пиши , поправим и переделаем ....синий изолентой .

[Aleksei Khohlov]

Михаил Самороков, Привет тебе дружище Михаил!Скажу без лести все написано прекрасно!

Уже Лукьяненко возможно нервно курит когда ты пишешь свои новые работы!

Тебе я искренне желаю от души что б твое творчество конечно развивалось,

и люди больше что бы это все читали,ведь ты для этого все то и написал!

Желаю также и здоровья и удачи и заходи как время будет в бункер пообщаться,

я там по вечером бываю часто и мы с тобой там выпив сможем повстречаться!

Сообщение отредактировал Aleksei Khohlov: 08 December 2021 - 22:57